— Обращайся, — едко бросает Женька, демонстрируя мне свою полную солидарность.
Артем зевает, откинувшись на подголовник и расслабленно спрашивает:
— А нам далеко ехать?
Одной рукой он держит телефон, а другой почесывает Бакса между ушами. Жмурясь, тот балдеет.
У этой собаки напрочь отсутствует чувство собственного достоинства.
— Нормально. Это не доезжая горнолыжки, на круговом, — объясняет Максим. — Там раньше детский лагерь был. Он с двухтысячных стоял заброшенным. Они сами на нас вышли, узнали, что мы местные, рекламу попросили по бартеру. Ну а мы с Женьком давно не отдыхали.
— В смысле? — изумляется Тёма. — Вы же вечно отдыхаете.
— Мы не отдыхаем, мы работаем, — уязвленно отзывается Женька.
Она всегда психует, когда кто-то принижает их достижения, не считая такой бизнес серьезным занятием.
— Ну а ты тут как? За компанию? — Тёма обращается ко мне.
— А ты? — отвечаю сквозь стиснутые зубы после того, как мы недолго сверлим друг друга взглядами.
— Лось, кстати, а как я тут? — Тёма переадресовывает мой вопрос Максу.
— Сам же вчера по синьке напросился, — отзывается тот. — Ты хоть шмотки себе взял сменные?
— А мы надолго?
— Мы на неделю, — сообщает Женя.
— Чего? — Файфер явно в шоке.
— Я тебя за язык не тянул. Если передумал, выходи сейчас. Назад не повезу, — предупреждает его Макс.
— Напомни-ка, что за тема? — без особого энтузиазма интересуется у друга Артем.
— “В одном месте”. Полный цифровой детокс. Лагерь чисто для взрослых.
— Хипповое местечко? — оживляется Файфер. — А вискарик будет?
— Нет, — отрезает Женька.
— Кальян? — пытает удачу Тёма.
— Нет.
— Оргии?
— Файфер, блядь! — смеется Макс.
Я невольно закатываю глаза. Умение кривляться и веселить других – самая сильная сторона Артема Файфера.
— А…
— Нет, нет и нет! — Женька автоматной очередью затыкает его. — Никакого алкоголя. Никаких гаджетов. Никакой политики. Курить в строго отведенном месте, чтобы не мешать другим отдыхающим. Девочки спят с девочками, мальчики – с мальчиками.
— Э, Макс, давай назад! — ужасается Тёма. — Слыхал, там одни пидоры?!
— Женя имела в виду, что мужчины и женщины спят в отдельных домиках, — вклиниваюсь я.
— А я как сказала? — недовольно бормочет Женька.
— Лосева, ты сказала так, что у меня очко сжалось, — делится впечатлениями Артем.
— Фу, Тёма! — брезгливо восклицает Женька.
— Макс, там точно все ок? Мой зад не пострадает?
— Зная тебя, за это мы не можем ручаться, — прыскает Женька. — Ты мастер искать на жопу приключения.
Что верно, то верно.
Тёма с детства слыл любителем пощекотать нервы себе и окружающим. Ломал и руку, и ногу, и сотрясение у него было, но даже травмы Файфера не останавливали.
Жить на грани фола – в этом весь он.
— Макс, твоя жена меня кошмарит, — жалуется Тёма на Женю.
— Мась, он меня бесит, — эхом отзывается та.
— Вы оба достали сраться! — рявкает Макс – всегда такой мягкий, рассудительный и добродушный, как советский Винни-Пух. Просто не узнаю его сегодня. — Файфер, если начнешь там исполнять и портить нам контент, я тебя прямо в лесочке прикопаю.
— Я помогу, — подхватывает Женя.
— Надеюсь, вы о нем? — у меня вырывается нервный смешок.
Ведь по паспорту я по-прежнему – Файфер.
— Ты что, оставила мою фамилию? — доходит до Артема.
— Да, — пожимаю плечами. — Мне было лень менять документы. Многие женщины так делают.
— Ясно, — его длинные ресницы со светлыми кончиками медленно поднимаются и опускаются, пока Тёма меня разглядывает, и я первой отвожу взгляд.
