(Лена)
В машине жарко, и рукам больно. Оглушительно орет радио – блатной шансон. На заднем сиденье тесно. ОНИ с двух сторон.
Толстый всю дорогу спит, мне на плечо заваливается. А другой все время смотрит и улыбается. УЛЫБАЕТСЯ?
– Кто вы такие? А вы? Я вас где-то ви…
– Я тебя тоже где-то ви… Когда ты пела «Благослови».
– Вы тоже в ЧИГУ учились?
– Учился, учился. С Маратом Идрисовым и Вахой Сулеймановым на одном курсе. А ты в СТЭМе играла с Вовкой Кацманом и этим, как его… Забыл.
Тут толстый проснулся.
– Давалла, Мовлад, а что такое «Бля-го-слови…»?
– Это песня, Абу.
– «Бля-го-слови» – песня?
– Ну да. Типа она разлюбила, просит, чтобы ее мужик отпустил.
– Что, эта Танька разлюбила? Вот сука!
– Я Лена.
Анекдот. Вчера вечером меня в подъезде какие-то мужики отметелили. Бьют и приговаривают: «Понял, Коля? Будешь теперь знать, Коля!»
– А ты что?
– Мне по фигу. Я ж не Коля!
Я тоже – не Таня, но от этого не легче.
– Слушай, Мовлад, что вообще происходит? Куда мы едем?
– В гости, Лена, в гости.
– К кому?
– Приедем – увидишь.
– Нет, я не понимаю…
– Слушай, Танька-Ленка, заткнись.
Это толстый Абу злится, в бок меня толкает. Мовлад отвернулся. Молчит, на дорогу смотрит.
Пожалуй, действительно надо «заткнуться». И хорошо подумать: что делать, что делать? Что-то надо делать! У меня дома муж и сын. Сын…
(Макс)
Мы с Козлом в школе каждый день деремся «на кругу».
Это когда ребята собираются в круг и следят, чтобы в драке все честно было (ну, там ножом не бить и всякое такое). А мы деремся один на один.
Вообще-то я драться не люблю. Последний раз я серьезно подрался с Зелей. Его все зовут «Зелим – железная ж. а», потому что однажды он целый урок просидел на подложенных под зад кнопках и ничего не заметил. Но в тот раз он меня так достал, что я его сильно ударил в живот, нас даже водили к директору, Псе Абуевичу. Отличный мужик. Не стал Кошку вызывать (Кошкой я маму называю, хотя папа упорно меня пытается от этого отучить). Так вот, директор поговорил с нами, а потом сказал, чтобы друг другу руки пожали. Мы и помирились.
Потом оказалось, что Иса Абуевич – из оппозиции (из тех, кто против Дудаева). Когда дудаевцы оппозицию разгромили, ему скрываться пришлось. Говорят, даже ногу прострелили, но вроде живой. А сейчас у нас директриса – противная толстая тетка. Вчера мне замечание сделала, что в клетчатой рубашке пришел, а не в однотонной. А что у меня глаз подбит и эта самая клетчатая рубашка сзади ножом разрезана – ей по фигу. Рубашка – кто-то на перемене постарался, я даже не заметил. Ну, глаз – другое дело: на кругу Козел подбил.
До этого Козел разбил мне нос и воротник порвал на куртке. Я, правда, тоже в долгу не остался. Кошку даже в школу вызывали. А что она скажет? Круг – это такое дело. Надо драться и драться, пока победителя не будет.
Достало уже – каждый день драка с уродом здоровым. И без толку! Я так с ним до самого выпускного продерусь (если доживу, конечно).
Нужно по-другому драться, что ли… Тут я вспомнил про Рамзика. Тот, когда дерется, прямо сумасшедшим становится. Рамзика сколько раз на землю ни сбивай, он все равно вскакивает и матерится – как птица Феникс. И ничего не сделаешь. С ним даже взрослые ребята справиться не могут. Потому что он, когда дерется – НЕНАВИДИТ (сам говорил). Так он и мне с Козлом советовал.
Только возненавидеть у меня все как-то не получалось. А сегодня утром я увидел: идет Козел в школу, а навстречу – чеченцы здоровые. Толкнули его, потом ногой под зад двинули. Он быстренько от них за угол побежал. А за углом – русский пацанчик маленький, в очках, под ноги ему подвернулся. Так Козел его мало что плечом двинул – у того аж очки слетели. Он еще очки пацану каблуком раздавил.
