Поскольку стража все-таки его не пускает, человек начинает отплясывать чарльстон. Камера снимает панорамно: дворец, солнце, пальмы, обнаженные девушки несут к дворцу цветы, и портреты властителя. Крупным планом камера задерживается на груди пятого размера местной Звезды Анны Жриске. По груди течет пот. С сосков пот капает на асфальт. Анна поет гимн властителю на мотив чарльстона. Анна танцует чарльстон.
Издалека видно человека, принесшего подштанники, который тоже танцует. Обнаженные девушки изображают эстаз. Анна заканчивает петь, распластываясь на асфальте. Крупно камера снимает бедра, таз, ноги певицы и то, что между ногами…
Боже…
Нет, вы не так поняли – портрет императора.
Крупный план показывает окно гарема, и жены властителя все как одна падают без сознания. Танец стражникам нравится, но вскоре они снова мрачнеют, вспомнив о том, как федеральное правительство обошлось с индейцами племени навахо. Человек, запыхавшись, упадает наземь.
Он умирает, так и не повидав императора, да еще и не заплатив компании «Прокат» по улице Осипенко шестьдесят рублей за пианино, которое он в прошлом августе взял у нее напрокат.
Камера снимает панорамно: дворец, солнце, пальмы, обнаженные девушки несут к дворцу цветы, и портреты властителя. Крупным планом камера задерживается на груди пятого размера местной Звезды Анны Жриске. По груди течет пот. С сосков пот капает на асфальт. Анна поет гимн властителю на мотив «Лакримозы» в восточном стиле.
Хор Турецкого с плакатами императора скорбно, но дружно подпевает Анне. Обнаженные девушки изображают эстаз. Анна заканчивает петь, распластываясь на асфальте. Крупно камера снимает бедра, таз, ноги певицы и то, что между ногами…
Боже…
Нет, вы не так поняли – портрет императора.
Голос сексуального ведущего Нугиева бодренько так и со вкусом:
– Мораль вот этой басни,
а может и не басни,
а может не мораль,
а быть напротив…
так что-то там такое…
поймет читатель гневный.
А может быть надменный,
Но все-таки поймет.
Мораль проста и гнусна.
Ты можешь быть умнейшим,
красивейшим, добрейшим…
Но государству будет
На это наплевать».
Камера снимает панорамно: дворец, солнце, пальмы, обнаженные девушки несут к дворцу цветы, и портреты властителя.
Крупным планом камера задерживается на груди пятого размера местной Звезды Анны Жриске. По груди течет пот. С сосков пот капает на асфальт. Анна поет гимн властителю. Обнаженные девушки изображают эстаз. Анна заканчивает петь, распластываясь на асфальте. Крупно камера снимает бедра, таз, ноги певицы и то, что между ногами.
Боже…
Нет, вы не так поняли – портрет императора.
Идут кадры кинохроники:
Император:
Кого-то: целует,
Награждает,
Поощряет,
Хлопает по плечу,
Улыбается,
Говорит,
Император:
Кого-то: целует,
Награждает,
Поощряет,
Хлопает по плечу,
Улыбается,
Говорит…
Голос сексуального ведущего торжественным тоном:
– Наш император всегда выступал и боролся с коррупцией, бюрократией.
Камера крупно показывает плачущего стражника, которого уводят в наручниках. Камера снимает панорамно: дворец, солнце, пальмы, обнаженные девушки несут к дворцу цветы, и портреты властителя.
Крупным планом камера задерживается на груди пятого размера местной Звезды Анны Жриске. По груди течет пот. С сосков пот капает на асфальт. Анна поет гимн властителю. Обнаженные девушки изображают эстаз. Анна заканчивает петь, распластываясь на асфальте. Крупно камера снимает бедра, таз, ноги певицы и то, что между ногами.
