Конрад провел пальцем по поверхности интерактивной столешницы, и та засветилась.
– Нравится ли вам работа на втором уровне?
Он замолчал в ожидании ответа.
– Да… да, нравится.
– Вы прекрасно проявили себя на уровне первом. Быстро продвинулись. Наверное, там показалось слишком легко?
Конрад улыбнулся, и Грейс бросило в краску.
– Сперва необходимо удовлетворить основные потребности, это очень важно, – пробормотала она. – Если у человека нет еды, жилья и дохода, преступление становится единственной возможностью выжить. Мне было приятно внести свой вклад.
Упаси меня Господь оказаться на месте людей, страдающих от несправедливых жизненных обстоятельств… – вспомнилось ей.
Кивнув, Конрад посмотрел на экран.
– Вы нашли кров в центрах приюта для пятидесяти девяти семей и десяти лиц, промышляющих захватом жилья, работу для тридцати шести грабителей и магазинных воришек, отправили на реабилитацию двадцать четыре наркомана – и все это на уровне первом. – Он снова провел пальцем по столешнице. – Потом перешли на второй. Без сомнения, здесь ваше образование и опыт пригодились еще лучше. Чего стоит, например, работа по созданию новых препаратов для помощи лицам с психологическими травмами…
Конрад впился в нее взглядом карих глаз, настолько темных, что радужка почти сливалась со зрачком, и вдруг просиял:
– Просто потрясающе!
Грейс стало неловко от его восхвалений. Но… если это оценка эффективности работы персонала, разве ее не должны были предупредить за неделю?
Он сделала еще глоток воды.
– Однако ваши психометрические тесты…
Конрад сделал паузу, уткнувшись в экран.
Против тестов Грейс никаких возражений не имела. Процедура вполне обычная, подобное практиковалось и в школе, и в университете, и на службе. Всего лишь элемент и неотъемлемая часть превентивной настройки менталитета «прозрачного» общества, как часто выражались в прессе. С момента зарождения интернета понятие неприкосновенности частной жизни постепенно размывалось, и в конце концов большинство людей пришло к выводу: преимущества информационной эпохи перевешивают любой ущерб. Несогласные же – этакие современные луддиты – отказались от включения в информационное пространство.
С точки зрения Грейс, подобные тесты представляли собой великое благо, которое она оценила при общении с клиентами. Сколько раз ей удавалось увидеть в ответах правонарушителей намек на истину, который они сами не могли разглядеть… Появлялись тоненькие ниточки – потянешь за такую, распутаешь и в конце концов дойдешь до центра лабиринта, где и кроется причина криминогенного поведения. «Ты напоминаешь мне собаку, грызущую кость», – порой говорил Дэн.
Свои собственные реакции Грейс научилась подстраивать под ожидания. Всегда знала, что сказать, а что скрыть; иной раз подбрасывала сомнительные ответы, дабы не выглядеть совсем уж идеальной. Идеал – сам по себе тревожный звонок. Подобному поведению ее научил горький опыт: случалось, она вызывала недоумение у школьных учителей, и в итоге ее заставили посетить несколько сеансов у психолога. Впрочем, оно и неудивительно, учитывая сложное детство. Слава богу, те записи канули в Лету вместе со старой жизнью и прежней Грейс.
– Мои тесты? – отозвалась она, покручивая на пальце обручальное кольцо.
– Я полагаю, у вас огромный потенциал.
– Зачем вы на самом деле пригласили меня сегодня на третий уровень, Конрад? Планировали убедиться в моем потенциале?
