– Ну и зря.
– Как сказать. Можно и, не пачкая рук, хорошо зарабатывать.
– Тебе хорошо говорить, ты-то отличник.
– Ерунда, – довольно хмыкнул Серж. – У тебя покурить есть?
– Ты что, куришь что ли?
– Удивлен?
– Вроде как примерный всегда был.
– Имею право.
– Вот, «Прима».
– Благодарю. Я только с фильтром уважаю.
Федор закурил и решил похвастаться:
– На днях халтурить пойду. Местечко нашел классное! Кооператив гаражный за магазином знаешь?
Серж кивнул.
Помолчали.
– Скоро лето! – мечтательно потянулся Федор.
– Чем займешься?
– Черт его знает.
– Я на дачу рвану. Компания у нас там тепленькая, в Зеленогорске: вино, девочки.
– Ты и пьешь?
– Я – человек, и ничто человеческое мне не чуждо.
– Ну и ну!
– Ладно, пошел я на сою Голгофу. Звякни как-нибудь. Телефон знаешь?
– Дома записан, где-то.
– Может, что веселенькое придумаем. Пока!
– Бывай.
Серж, не спеша, пошел к дому, а Федька снова начал следить за тем, что происходило на поле.
* * *
Сергей вошел в квартиру бодро, с высоко поднятой головой. Он уже все обдумал, решение пришло неожиданно, пока он ехал в лифте.
Поставил под вешалку портфель, скинул ботинки и, окунув ноги в просторные домашние тапочки, вошел в комнату, на ходу снимая пиджак.
Отец – Евгений Владимирович Никитин – сидел, как всегда, в глубоком кожаном кресле напротив двери с развернутой газетой на коленях, в своей неизменной домашней куртке с кистями.
– Явился, голуба моя! Проходи, красавец, проходи, – сказал он зычным голосом, снимая очки и начиная крутить их, держа за дужку. – Где же ты пропадал?
– Гулял.
– Ах, гулял! Нина, ты слышишь, он изволил гулять. Так сказать, дышать свежим воздухом. Восстанавливал нервные клетки после трудового дня.
Из спальни появилась Нина Анатольевна – высокая, красивая женщина.
– Серёженька, как же это могло случиться? – спросила она, страдальчески поднимая брови и прикладывая ладони к груди.
– Что? Что случилось? – удивился Серж.
– Подожди, Нина, – Евгений Владимирович поднял руку. – Подожди, голубушка. Ты спрашиваешь, что случилось? – снова повернулся он к сыну. – Как случилось то, что ты – сын профессора Никитина, профессора математики, – он поднял вверх указательный палец, – как ты докатился до того, что посмел списывать на контрольной работе по математике? Или у тебя нет условий для занятий? Как это все прикажешь понимать?
