– А тот, последний?
– Да такой же, как остальные, – отвечала Милена, выуживая огурец из огромной банки. – И вдобавок ревнивый. Потому-то мы и расстались.
– Что у вас произошло?
– Я договорилась с Маркусом, что сделаю у него татуировку, – сказала Милена. И, увидев выражение лица Вики, добавила: – Кавалер из него никакой, но как татуировщик он просто супер.
– И что было дальше?
– Маркус пригласил меня к себе, показать новые узоры. Роберту я об этом не сказала, она должна была стать сюрпризом на Мужской день: его бывшая рассказала, что он тащится от татуировок на лодыжке. И я решила сделать там пылающее сердце, пронзенное молниями. Представляете, как гениально это выглядело бы? – Она откусила кусок огурца, забрызгав рассолом стол и окрестности.
– Ты не можешь не брызгаться? – вытирая лицо, сделала ей выговор Вика.
– Я же не виновата, что попался такой дряблый. Папа опять экспериментировал при засолке.
– Ну и что? – спросила я.
– Как обычно, получились вот такие взрывчатые. Каждый как бочка с рассолом.
– Да нет, что с Маркусом?
– А, с Маркусом… Пришла я к нему, села, стали вспоминать прошлое. Как нам было хорошо и вообще. Он так растрогался, даже пожалел, что бросил меня тогда на Плянтах, поскольку следующая Галатея ободрала его как липку. И вдруг он мне говорит, что не хочет брать с меня денег за татуировку. Он хочет всего лишь побрить мне ножки.
– Он так и сказал – «ножки»?
– Ну да. Меня это до того растрогало, что я согласилась. Марко достал пенку, мою любимую, лимонную, и принялся за дело. А Робби думал, что я сижу на занятиях, и поехал в Новую Гуту к родителям, которые, оказывается, живут в доме напротив Маркуса. Уселся он в кресло перед теликом, откупорил пиво. Полный релакс. Глянул в окно, а там какая-то дева с ногами в пенке и татуированный мен без рубашки, но зато с бритвой в руке.
– Извращение чистой воды, – заметила Вика.
– Вот-вот. Поэтому он подошел к окну, чтобы посмотреть, что будет дальше. Глядит, а это я. Ну он выскочил из дома, прикинул по окну, какая квартира, и ворвался к Маркусу. Тот, когда влетел Роберт, как раз закончил брить одну голень. Робби бросил на меня убийственный взгляд и выбежал. Я кричала, звала его, но не побегу же я за ним с одной намыленной ногой. А у Маркуса так руки тряслись, что я решила не делать татуировку. И все из-за дурацкой ревности.
– Лет через десять ты будешь благодарить судьбу за то, что он вовремя ворвался. Хватит тебе и нетопыря на пол-ягодицы.
– Я это называю районом бедренной кости, однако на анатомические дискуссии у меня нет сил.
– А потом ты не звонила Роберту? – спросила я.
– Два раза, но он уперся и не брал трубку. Для него измена – это конец всему. Все правила игры он мне выложил уже на первом свидании.
– Да, тогда худо. Тебе надо найти нового.
– Что при твоей внешности и… не слишком завышенных требованиях, – заметила Вика, – будет несложно.
– Надеюсь, что на этот раз попадется что-нибудь приличное, – вздохнула Миленка. – Вишня, а как твои приключения с парнями?
* * *
Я и парни. Этому можно бы посвятить тетрадку в шестнадцать страниц. В линейку.
Приключение первое: вечер, который я весь протанцевала с Мацеком. Всего семнадцать танцев, из них четыре медленных. Следующие две недели Мацек клал мне на половичок у двери цветы, которые воровал с окрестных клумб. Я умирала от страха, что его поймают, и от стыда, что будет доказано мое соучастие в преступлении. Потом Мацек уехал на каникулы, а вернувшись, стал носить цветы моей соседке.
