Сегодня в первый раз я пришла домой очень поздно, а именно после полуночи (как Золушка). Мама еще хлопотала в гостиной, собирая газеты и еженедельники, развешанные на подлокотниках кресел. А папа в очередной раз перечитывал автобиографию прославленного нейрохирурга, профессора, доктора наук Мануэли Дендритовой. Прокрадываться на цыпочках или ползти, прикрывшись придверным ковриком, не имело смысла.
– Все знаю, все знаю и прошу прощения, но сегодня ведь были Анджейки, а кроме того… – я подыскивала нужные слова, – кроме того… не могу же я все время держаться обособленно. Должна же я наконец начать интегрироваться. Мама, ну скажи хоть что-нибудь!
– Я здесь только убираю, – ответила мама, демонстрируя кипу собранной прессы.
– Вислава, мы понимаем твои потребности, – сказал папа, оторвав взгляд от биографии Мануэли. – Контакт с группой исключительно ценен.
– Вот видишь, – обрадовалась я.
– Но не до полуночи, – подчеркнул он. – Какие серьезные темы можно обсуждать в полночь?
– А разве всегда необходимо обсуждать серьезные темы? – вмешалась мама.
– Кристина, мне крайне неприятно, – обратился к ней папа, – что ты саботируешь мои высказывания. Неужели ты не знаешь, как это рискованно – давать ребенку взаимоисключающую информацию?
– Знаю, знаю. Ты написал на эту тему магистерскую работу, четыре статьи и одно пособие, – перечислила мама.
– Потому я был бы тебе крайне благодарен, если бы ты, вместо того чтобы подвергать сомнению мои аргументы, поддержала меня в дискуссии.
– Хорошо, – спокойно отреагировала мама на папин выговор. – Послушай, Вишня. Ты поздно пришла, мы беспокоились. В следующий раз просто позвони нам и предупреди. Так хорошо?
И мама вышла, прежде чем папа успел ответить. Какое-то время он неподвижно сидел, подбирая слова. Он всегда так делает. Наконец он произнес:
– Поскольку все мы слишком возбуждены, я хотел бы перенести наш разговор на выходные. Что ты скажешь про утро субботы?
* * *
Что я могла сказать? Воспитательные разговоры в нашем доме – это исключительно важное мероприятие. От этого не отвертишься под банальным предлогом встречи с подругой или головной боли. В целом это выглядит примерно так:
Первые два часа – фильм с ярко выраженной воспитательной направленностью.
Полчаса – дискуссия о просмотренном фильме. Следующие полчаса – перечисление проблем воспитания, которые отметил там папа.
Еще полчаса – совместная работа по поиску решения, удовлетворяющего обе стороны (вернее, взрослую и более опытную).
Последние десять минут – подведение итогов дискуссии, а также заверения, что мы друг друга любим.
Может, на этот раз будет по-другому?
Субботнее декабрьское утро
Увы. Все было как всегда в соответствии с принципом: если что-то действует исправно, зачем менять?
Ровно в одиннадцать ноль-ноль я села в кресло перед экраном телевизора. Папа принес кассету, включил и устроился на диване. На этот раз он предложил для просмотра фильм о судьбе мальчика из бедной английской семьи. Билли, худенький двенадцатилетний паренек, живет в одном из тысяч унылых маленьких домиков. Вместе с дряхлой бабушкой, грубым старшим братом, неразговорчивым, непрерывно бастующим отцом-шахтером и поблекшим воспоминанием об умершей несколько лет назад матери. В один из вечеров мальчик совершенно случайно открывает, что его призвание – танец. Причем танец классический – к сожалению, хобби малопопулярное в среде любителей футбола, бифштексов и темного пива. Так что орешек, доставшийся Билли, не так-то легко разгрызть. Если он от танца не откажется, то станет посмешищем шахтеров, в том числе отца и брата. Как нетрудно догадаться, отважный мальчик выбирает долгий и тернистый путь к сцене. И одерживает победу. В финале мы видим мускулистого мужчину в балетном костюме лебедя, который сейчас исполнит на сцене большой прыжок. Конец. Я украдкой утерла жаркую слезу, только что покинувшую мою одноименную железу.
