Ульяна бы ответила ему, но от
перепалки отвлек знакомый подчерк. И уже через секунду она ехидно оскалилась.
Есть бог на свете.
– А у мамочки значит, смелости так
и не хватило рассказать о ребенке?
– Что? – Виктор Андреевич сложил пазлы.
Картинка оказалась с острыми углами. – Нелли, – разочарование окрасило
интонации.
– Я ни в чем не виновата, – супруга
бросилась к мужу. – Они приходили к нам домой. Вы с Темочкой улетели в Англию.
Девчонка хамила, угрожала, а тетя… тетя… – вымаливала прощения, воскрешая в
памяти благополучно забытый визит. – У них не было никаких доказательств, одни
пустые слова…
– Мы предъявили справку, –
возразила Ульяна, выгораживая себя. – Я
сейчас покажу, – метнулась к трехстворчатому покосившемуся шкафу.
На одной из полок теткины бумажки.
Та хранила всякую всячину. Бесполезную по её мнению. Но оказывается всему свое
время.
– Вот, – протянула бумаги главе
семейства. А Нелли Николаевне коварную улыбку. В ответ получила переполненный
презрением взор.
Пока женская половина вела
невербальное сражение, Виктор Андреевич передал бумаги сыну.
На первых двух листах черно-белые
снимки. С аппарата УЗИ. Догадался Артем. Результат обследования венчала фраза:
"Плод без патологий".
Профессиональное "плод"
между ребрами обидой. Все же речь о маленьком живом человечке.
Отмахнулся от сентиментальности.
Никогда ничем подобным не страдал.
Переключил внимание на справку. О
ней говорила бывшая. Сосредоточился на содержании.
–Это может быть правдой, – ткнул
пальцем в обозначенные сроки Виктор Андреевич.
Артем ничего не ответил. Нехитрые
вычисления и его навели на такие же мысли.
– Конечно же правда, – подбежала к
ним Ульяна, – зачем мне обманывать, – заклинала в честности Лисовского
старшего. Он единственной кто верил ей. В его лазурных, как у сына, радужках
плескалось тепло.
Для неё.
А не ледяное презрение Нелли
Николаевны.
И брезгливое равнодушие Артема. Подправленное искривленными в
отвращении красивыми губами. Их нежные прикосновения помнила её кожа.
Все ещё. Через столько лет.
– Так где же ребенок? – желчно
поинтересовался Артем.
–А? – вынырнула из прошлого Ульяна
и уставилась на экс-возлюбленного.
Удивление, смешанное с испугом в
поблекших карих радужках, натолкнуло младшего Лисовского на мысли о фикции.
С ее стороны.
А быть в дураках он не любил.
Пришло время уличить аферистку в обмане.
– Ребенок, – потряс перед её лицом
справками. – Где ребенок? – оглядел скудную обстановку. – Если все это правда,
то ребенок должен быть здесь, –сунул ей в руки бумажки. Сам широкими шагами по
комнате. – Может быть здесь, – заглянул под разложенный диван с бельем серого
цвета, – или здесь, – дернул на себя створку шкафа. – А, наверное, он здесь, –
со всего маху её на место и шагнул в темный проем другой комнаты.
В углу матрас. На обшивке пятна
непонятного происхождения. Пол со следами грязной обуви. Обрывки газет.
Недокуренные сигареты. Одинокими бычками. На стенах ободранные кое-где обои. А
под потолком лапочка. В черном патроне на черном проводе.
Артем резко развернулся с
отвращением на Ульяну.
– Ну, так где, – теперь он не
сомневался. Нет никакого ребенка. Здесь. – Или ты сдала его в детский дом, –
бросил в неё предложение. – Что ты молчишь? – закипел Артем. Все это ему уже
порядком надоело. – Или может быть не было никакого ребенка?
