Семейство сгрудилось на пороге. Три
взгляда врезались в существо похожее на женщину. Она пригладила рукой длинные
взлохмаченные волосы. Одернула футболку некогда белого цвета. Поддернула
спортивные брюки. Одежда мешком на сухой фигуре.
– Кто вы такие? – рассматривала
гостей. Они застыли каменными изваяниями. – Эй, – пощелкала пальцами в воздухе, будто приказывая им отмереть.
Первым пришел в себя Артем.
Несколько стремительных шагов к
"существу".
Вцепился глазами в её одутловатое
лицо в поисках знакомых линий.
Выудил из памяти образ кареглазой
первокурсницы. Сравнил.
Нынешняя версия проиграла той,
семилетней давности. По полной.
Серая кожа. Темные круги под
глазами. Потухшими, выцветшими. А когда-то в карих радужках плясали озорные
чертики. Шоколад в волосах поблек. Весь образ словно кто-то подтер ластиком.
Этот кто-то в пустых водочных
бутылках. Тот тут, то там по полу комнаты.
В переполненных бычками пепельницах на столе. В пустых стаканах, рюмках.
В тарелках с заветренными остатками еды. В зловонии, исходившем от всего этого.
Оно наотмашь било по обонянию. Хотелось выскочить на свежий воздух.
Солидарность проявляли мухи. Неистово жужжа, бились в грязные оконные стекла.
Рвались на свободу.
– Простите, – напомнил о своем
присутствии Виктор Андреевич.
"Существо" перевела
взгляд на супругов Лисовских. Ухватилась за возможность не смотреть на молодого
человека. Шагнула назад. Не стоять рядом
с тем, кто знал тебя раньше.
Знал другой.
Тряхнула головой. Сальные пряди
упали на лицо. Спрятали от разглядывания. От лазурных глаз. Что задели за
живое. Вытащили наружу все то, что было спрятано.
Забыто. Почти.
– Нам нужна Ульяна Иванова, – зажег
свет в подвалах прошлого старший Лисовский.
– Зачем она вам? – сопротивлялась
"существо".
Ещё несколько шагов. Дальше от гостей.
Она узнала их.
Их всех.
Его.
Такого холеного, светящегося
достатком. Во всем. Во внешности. В жизни.
И это ранило. Разрезало кожу до
крови острыми ножами сожаления о своем существовании. В нем виноваты они.
Все они.
Каждый внес свой вклад.
И должны ответить.
Поплатиться.
Расплатиться.
Последняя мысль понравилась.
Предвкушающее хмыкнула.
– Пап, мам, это и есть Ульяна
Иванова, – признал бывшую Артем. Уголки красивых губ разочарованно опустил
вниз.
– Вы что, мамочка, меня не узнали?
– "существо" всем корпусом к Нелли Николаевне. Ехидно прищурилась. –
А вот я вас узнала, хоть и постарели, морщин прибавилось, подбородок провис, –
съязвила, наслаждаясь, как беспомощно
открыла и закрыла рот женщина.
Госпожа Лисовская тщательно следила
за собой. А какая-то…
– Ну, знаете ли что…
–Помолчи, – вскинула вверх руку
Виктор Андреевич. Вопрос Ульяны перемешанными пазлами в голове. – Ваша тетя, –
исписанный листок задрожал в руках, – письмо нашел сегодня, оно затерялось… вот
только сегодня… тётя… ваша… писала… – объяснения запутались в размышлениях о
супруге. О её роли во всем этом.
– Прочти, – перехватил инициативу
Артем. Не до расшаркиваний. Письмо из рук отца, передал бывшей. – Читай, –
теряя терпение, – или разучилась, – кивнул на остатки пиршества на столе и пнул
ногой пустую бутылку.
– Да пошел ты.
Зло выплюнула Ульяна.
Не о такой встрече думала.
Иногда.
– С удовольствием.
Брезгливо скривился младший
Лисовский.
На неё как на грязь под его
туфлями. Стер в порошок глупые девичьи мечты.
