– Ну, за ночь ты бы мог…
– Если бы я ночь не спал, знаешь как бы мне родители всыпали? И потом, – под занавес Коля приберёг самый убийственный аргумент, – у меня нет красной ручки.
– Как? – Кузнечик из последних сил пытался спасти свою гипотезу, – Может, у родителей?..
– На кой она родителям? Нет в доме ни одной. Даже если бы психованное подсознание смогло всё это написать, чем бы оно двойки ставило?
– Но тогда… Мистика какая-то получается.
– Никакой мистики. Какие варианты даёт мне Рудольф?
– Какие?
– Как всем двоечникам.
– Первые, упрощённые! – сообразил Кузнечик
– Варианты у Рудольфа каждый год одни и те же. Значит, надо было достать у восьмиклассников прошлогоднюю тетрадку и перекатать её. И всё.
– И подделать твой почерк, – уточнил Стасик.
Они уставились друг на друга и рванули в класс. Вырывая друг у друга, вытащили исписанную тетрадь. Открыли будущую, ещё не написанную контрольную. В начале страницы была означена ещё не наступившая дата. А под ней – Первый вариант.
– Кто? – застонал Колька.
– Ну, это возможно. Девчонки, они знаешь какие упорные.
– Почему думаешь, что девчонки. А может ребята?
– Ты смог бы ради шутки исписать тетрадь, да ещё чужим почерком? Причём, без помощи подсознания.
– Не-а.
– Вот то-то же. Значит, одна из них.
– Макаронина! Или её подружка, – Кузнечик с такой яростью ухватился за пуговицу на Колькином пиджаке, что отодрал её, – Она должна была знать, что куплены розовые тетради.
– Олька не будет. Она не такая.
– Не знаешь ты женщин. Как же выяснить – кто?
Но сначала надо было подготовиться к подкатывающейся контрольной.
Списывать вредно. Даже у себя
– Что ты написал? Только посмотри, что написал! Здесь должен быть вес, а ты силу Архимеда лепишь. Так опять пару получишь, – кипятился Кузнечик.
– Совсем немного перепутал…
– Немного – немного… А задача не решена. Ты что, страницу формул вызубрить не способен?
– Да путаются они у меня. Забываю, какая за какой идёт.
– Путаются… – Кузнечик задумался. – Придётся изменить методику тренировок. Перейти от механического запоминания к логическому размышлению.
– Чего?
– Физику учить надо, вот чего!
– Ну не даётся она мне. Я к ней не приспособлен.
– Мозги у всех одинаковые – раз, ты не дебил – два. Значит, у тебя неверный подход. Чтобы справиться с физикой, необходимо ощутить красоту и целесообразность мироздания.
– Это как?
– А так. Берёшь трубку и звонишь Макаронине. И просишь помочь по физике. Идёшь к ней с этими задачками и набираешься у отличницы ума. Знаешь, как из колодца воду черпают? Только не утони. И послезавтра получаешь свою пятёрку.
– Четвёрку, – Колька почему-то уверовал в предсказательную силу тетрадки, – А как я ей объясню про задачки? Откуда они взялись?
– А ниоткуда! Из задачника. Какая разница. Ты хочешь научиться решать именно такие задачи. И всё.
– А если она не согласится?
– Согласится, – Кузнечик отчего-то погрустнел. – Она за тобой в любую дыру полезет, только позови. Не понимаешь ты женщин.
Выслушав косноязычную просьбу, Олеся помолчала немного, а потом вдруг затараторила, не давая Кольке слово вставить – будто боялась, что он передумает. Да, конечно, с удовольствием, завтра, сразу после уроков.
– Умрём, а твою физику вытащим, – пообещала она.
Умирать Кольке не хотелось, а с остальным он был вполне согласен.
