– Да не за что.
Их обмен любезностями продлился не долго, первой разорвала контакт Мэттвел, ссылаясь на то, что уже очень устала.
Решив, что лучшем выбросить мусор сейчас, ведь всё равно урна в нескольких шагах, Мэделин открыла заднюю дверь и потянулась к коробкам из-под вкусностей. – Чт… – взгляд юрких чайных глаз мелком скользнул по серебряной вещице, завалившейся под ноги сидений. – Оливия! – молниеносно схватит увесистый фотоаппарат, каждый раз удивляясь массивности вещи, Мэттвел метнулась к названной. – Я нашла!
***
И также неизменно беспокойство одолевало сон. Мэделин ворочалась, скидывая с себя одеяло. Пёс скулил в углу комнаты, будто бы разделяя тревогу хозяйки. Ей снился он. Тот безликий мужчина.
Его слова повторялись, словно он жаждет написать их на нежной девичьей коже ножом, выжечь, запихнуть в глотку.
– Acta est fabŭla, – шептал незнакомый голос, явившийся в былую ночь. Интонация нарастала, покуда оглушительный звук не заставил Мэттвел подскочить, беспардонно вытолкнув из мира грёз.
Распахнув глаза, девушка судорожно пробормотала лишь одно: – Acta est fabŭla…
Мэделин чудилось, что она просто накопила страхи перед будущим и теперь они преследовали её, приняв образ увиденного. Когда-то девушка слышала фразу о том, что всё, что мы видим во снах – встречали в реальности. Мэд дико не согласна с данным доводом, ведь иначе бы Лив не описывала и не рисовала миры и вещи невообразимой притягательности. Впрочем, бо́льшую часть возмущения занимала часть души, желающая верить в незаурядность бытия. Хоть где-то должно же быть чудо?!
С самого утра крапал дождь, невероятно мерзкая погода родила обещание, что при следующем сильном ливне Мэделин останется дома смотреть сериалы с интернета и лакомиться горячим бутербродом с неприличным количеством сыра, тянущегося непомерно далеко при каждом укусе хрустящего тоста. Обдумывая идею, Мэттвел облизнулась и, как бы парадоксально не было, возжелала ухудшения погоды сильнее всего на свете в конкретный момент. Помимо упомянутого девушка вспомнила вкус авокадо на свежем, чёрном хлебе. Откровенно говоря, Мэд банально проспала, поэтому лишила себя завтрака, взяв на перекус крекеры, греша всевозможными припоминаниями прелестей кулинарии.
Девушка ехала в школу на собственной машине. Легковая Киа, разрисована баллончиками с краской в авторстве Оливии. Сочетание родного белого цвета авто и изображение ярких, оранжевых мыльных пузырей походило на вопиющие пятно среди выцветающего осеннего дня. Мэд сравнивала оттенки с апельсиновым мороженым.
Внутри, на панели, стояла фигурка скелета, у которого болталась голова, а на заднем окне расположилась наклейка тыквы и чёрной кошки, прогибающей спину. Остатки декораций с Хэллоуина.
***
Мэттвел опоздала на первый урок. Английский. Учитель одарил девушку недовольным взглядом, но промолчал. Можно подумать, что у Мэд самый низкий бал и она не имеет права пропустить несколько жалких минут.
В любом случае, всё пространство сознания занимала еда и то, что Мэделин не успела накрасить глаза. Собственно говоря, не сочтя действие проказой или запретным, девушка достала зеркальце, тушь и карандаш для век; попросила парня спереди сесть так, чтобы казался шире. Оглядев учителя, примечая, что тот уткнулся в книжку, приводя в пример Шекспира с его величавыми произведениями, Мэделин согнулась в три погибели и принялась наводить марафет.
