Рахманкул всего лишь несколько лет назад появился в этих местах, он взял в аренду небольшой участок земли. Его семья перебралась в эти края из-за Урала. Что заставило его покинуть родные места и отправиться на чужбину со всем своим семейством, никто не знал, а сам он никогда ничего о себе не рассказывал. Налаживать жизнь на новом месте нелегко, но Рахманкул был не из тех, кто готов быстро сдаться, они с женой работали не покладая рук.
Подъехав ближе, всадники быстро спешились, привязали коней к изгороди. Рахманкул на правах хозяина направился к гостям и стал приветствовать их, начав с самого старшего и почтенного.
Самым старшим и почтенным был старшина Шарип – богаче его не было ни одного человека в округе. Семья Рахманкула жила на земле, принадлежащей Шарипу.
Люди говорили о Шарипе разное. Поговаривали, что у Шарипа есть дом в Уфе, невиданное по тем временам богатство, которым не мог похвастаться ни один из башкортских старшин и тарханов. Не брезговал Шарип и питейными заведениями, сам держал несколько винокурен и кабаков, где людям предлагали шайтан-воду. Характер старшины был тяжелым и непредсказуемым. Много людей пострадало от старшины Шарипа, были такие, которых он согнал с их вотчинных земель, обманом и хитростью отбирая у них имущество, делая их типтярами – безземельными изгнанниками, вынужденными скитаться в поисках пристанища.
Шарип не жалел ни чужаков, ни соплеменников. Этот человек никогда не упускал своей выгоды, он, как хитрая лисица, любившая забраться в чужой курятник, думал только о своей наживе, и Рахманкул понимал, что если уж Шарип появился в его стойбище, то это не могло предвещать ничего хорошего для него. Значит, почувствовал старый лис какую-то выгоду.
Но обычай требовал не встречать приезжих вопросом. «Вначале прими гостя, дай ему возможность отдохнуть и освежиться с дороги, а лишь потом занимай его расспросами», – таков был неписаный кочевой кодекс.
– Ас-саляму алейкум (мир тебе), уважаемый Шарип-агай, – сказал Рахманкул, подавая для приветствия, как того требовал обычай, обе руки своему гостю.
Если человек был старше человека, обращающегося к нему с приветствием, то обычай обязывал прибавлять к его имени приставку, которой он высказывал уважение к этому человеку – агай.
– И тебе мира, – ответил Шарип, пожимая в ответ протянутые руки Рахманкула.
– Здоров ли ты, уважаемый Шарип-агай? – поинтересовался Рахманкул у Шарипа.
– Здоров, уважаемый Рахманкул, – поприветствовал хозяина Шарип. – Вижу, ты весь в заботах по хозяйству. Скоро разбогатеешь, станешь баем, – он хитро прищурил свои маленькие глазки на вытянутом скуластом лице с жиденькой бородкой на тяжелом, почти прямом подбородке и захихикал. Его нос был похож на клюв коршуна, выискивающего добычу, а внутри его маленьких, слегка прищуренных глаз скрывался пугающий холодный блеск. Глядя в эти глаза, все, с кем он общался, ощущали, будто тоненькая холодная струйка воды потекла вдоль позвоночника. Но Рахманкул справился с охватившим его волнением и ответил гостю как можно приветливее:
– Ты все шутишь, почтенный Шарип-агай, – и, обратившись к жене, добавил: – Жена, принеси из ледяной ямы холодный кумыс и угости наших гостей, пусть они освежатся с дороги. А мы пройдемте внутрь тирмэ, там нам будет удобнее.
Пологи его тирмэ были откинуты, и ветер мог беспрепятственно проникать внутрь, принося с собой свежесть и прохладу степи.
