— Что вам принести? — задает она самый простой вопрос.
— Ты выбрала? — обращаюсь я к Кате, зная заранее, что ее ответ, будет отрицательным.
Катя смотрит то на официантку, то на меня, а затем опускает взгляд с застенчивой улыбкой на лице.
— Я буду тоже что и ты.
Я отвечаю ей улыбкой. Она такая доверчивая. Я понимаю, что это всего лишь еда, но тот факт, что она позволила мне привезти ее сюда и она согласилась пойти со мной в неизвестное ей место, говорит о ней все. Я уверен, что она этого не осознает, но она доверяет мне.
— Ну, тогда, два клубничных коктейля, две карбонары, большую пиццу с ананасами.
Официантка быстро записывает заказ и оставляет нас наедине.
— Разве ты, как спортсмен, не придерживаешься строгой диеты? Разве ты не должен есть фрукты и овощи, а не макароны и пиццу?
— Беспокоишься обо мне?
Она морщит нос.
— Конечно, нет. Мне все равно, что ты ешь.
— Нуууу, что же, — растягиваю я, нетерпеливо постукивая пальцами по столу. — Раз уж ты спросила, я расскажу тебе. В большинстве дней я придерживаюсь строгой диеты, состоящей из куриных грудок, овощей и зелени, протеиновых коктейлей, но в ночь перед играми я позволяю себе вольности.
Она кивает.
— Уверена, что это не единственное, в чем ты даешь себе волю.
Ее комментарий заставляет меня рассмеяться.
— Ты пытаешься шутить со мной?
— Может быть. Не знаю. По какой-то причине, когда я с тобой, я чувствую себя более раскованной.
— Если это правда… — я постукиваю пальцем по подбородку. — То расскажи мне что-нибудь личное, то, что никто о тебе не знает.
Раз она так разоткровенничалась, я хочу получить все.
— Зачем, чтобы потом ты использовала это против меня? Нет, спасибо. Я не люблю шантаж.
Я снова смеюсь.
— Нет, не шантаж, хотя мне нравится, как ты мыслишь. Ты мне что-то рассказываешь, и я тебе что-то рассказываю. То, чего никто не знает, что-то личное.
Катя пожевывает нижнюю губу, пока обдумывает мои слова. Она часто так делает, особенно когда пытается что-то решить.
— Хорошо, — она садится чуть прямее, в ее глазах появляется озорной блеск. — Но ты говоришь первым.
— Согласен, но клянусь, если ты кому-нибудь расскажешь, я буду мстить, — улыбаюсь я.
Я открываю рот, чтобы рассказать о личном, и тут из ниоткуда появляется официантка с нашими напитками и едой. Она ставит все на стол.
— Могу я предложить вам что-нибудь еще?
— Нет, думаю, этого хватит. Спасибо.
Я отмахиваюсь от нее, не желая ее присутствия.
Она уходит, а Катя берет клубничный коктейль и обхватив трубочку губами начинает пить. Я же завороженно смотрю на это действо. Черт, никогда еще еда не была такой горячей, как сегодня. Ее губы отрываются от трубочки, и она облизывает их, а я словно оглох и совершенно не слышу, что она говорит.
Все, что я могу, это смотреть. Я хочу, чтобы эти губы были на моих, а после обхватывали мой член.
— Ты собираешься открыть мне свой секрет?
Слова наконец-то доходят до меня, и я смаргиваю, заставляя себя вынырнуть из похотливого тумана, но не спешу отрываю взгляда от ее пухлых губ.
— Я хотел, но теперь боюсь, что если я расскажу что-то тебе, то ты ничего не расскажешь взамен, так что ты должна быть первой.
Катя закатывает глаза и снова делает глоток коктейля.
— Это несправедливо.
Она зажимает нижнюю губу между зубами, на ее лице мелькают смешанные эмоции. Она боится сказать мне? Смущается? Может быть, я требую слишком много?
Прежде чем я успеваю открыть рот и сказать ей, что на самом деле она не должна мне ничего рассказывать, она начинает говорить:
