Иду за Принцем к единственной двери, направляющей к распорядителю. Напарник снова открывает дверь и пропускает меня. Зыркаю на него, поджав губы: нечего в джентльмена играть! И тут же попадаю под пронзительный взгляд профессора Драцен, той, кто решает здесь всё и за всех, даже за растения.
— Здравствуйте, — улыбаюсь я, радуясь, что могу хоть на миг отвлечься от Принца. — Нам нужно провести исследование по растениям. Подскажите, какое время свободно?
Она окидывает нас взглядом с головы до ног и низким, почти лающим голосом отвечает:
— Нет такого времени. Всё уже занято.
6. Глава 6. Как же быть?
— Н-н-но… как нет? — теряюсь я. — Нам проект делать. Очень большой. Нам нужно быть в оранжерее, иначе нас… отчислят.
— Это ваши проблемы, — хмыкает профессор и тыкает пальцем в лежащую перед ней книгу. — Утром были свободные часы, но все уже разобрали. Вы же не одни здесь учитесь. Раньше надо было приходить!
Перед глазами всплывает изображение моего опекуна, когда он последний раз отправлял меня в академию. Невысокий, выше меня всего на пару сантиметров, с возрастным, похожим на плохо застывший холодец животом и вечно сальными волосами. Он тогда очень ехидно улыбнулся своим пухлым ртом с неизменным жирным блеском и пожелал возвращаться как можно скорее. А потом впервые позволил себе совсем не опекунский поцелуй в губы.
Меня передёргивает, и я чувствую, как к горлу подступает противный ком. Я готова расплакаться.
Как наяву передо мной проносится абсолютно всё, что должно случиться. Вылет из академии, позорное возвращение в дом опекуна, где в скором (очень скором времени) должно состояться…
Нет, проклятье, не хочу! Это отвратительно!
Принц, похоже, видит, как меняется моё выражение лица, и в его глазах появляется сочувствие. Надо же, он на такое способен?
— Профессор Драцен, — он выходит вперёд, словно закрывая меня плечом. — У вас же потрясная оранжерея. И огромная! Неужели в ней не найдётся места ещё паре человек?
— Не найдётся, — хмурится она. — Всё просчитано и распланировано так, чтобы не навредить растениям.
— Так разве ж мы будем им вредить? Только смотреть, любоваться, конспектировать. У нас же и тема-то такая, весенняя, её никак не перенести.
Драцен начинает расплываться в улыбке. Она как бы случайно заправляет выправившийся локон под косынку и одёргивает фартук.
Я смотрю то на Принца, то на профессора и не могу понять, как это работает. Он же не делает ничего особенного, но даже те женщины, что намного его старше, начинают пусть немного, но кокетничать. Из-за того, что он Принц? Симпатичный? Использует какие-то чары? Я не понимаю почему!
Но сейчас мне это определённо на руку. Я подхожу ближе к Принцу и выглядываю из-за его широкой спины. Надо же, рядом с ним я кажусь вообще не студенткой, а школьницей-малолеткой. А при таких разговорах и чувствую себя так же.
— Что за тема? — спрашивает профессор уже намного более мягко и заинтересованно.
— Особенности полового размножения хищных растений, — улыбается Принц. Хорошо хоть бровями не играет.
Драцен хмурится. Но больше так, будто прячет под хмуростью улыбку.
— Серьёзно, что ли? Кто дал вам такую дурацкую тему?!
— Профессор Филдс, — кивает Принц и продолжает скорбным голосом. — Я почти уверен, он хочет написать статью, иначе зачем поручать студентам новую, никем ранее не рассматриваемую тему?
Женщина трёт подбородок, а я дёргаю напарника за рукав. Какая ещё статья? Что он несёт? Профессор просто решил наказать нас.
