Тише - страница 23

– Я не хотела лишний раз тебя беспокоить! Ты приютила меня, волшебным образом нашла мне работу… Я решила, что пора для разнообразия сделать хоть что-то самой, а потом уже рассказать тебе – когда все будет улажено. Я думала, ты обрадуешься…

Она кивнула, сняла браслеты и положила их на стол.

– Слушай, я ведь еще могу отказаться, – сказала я. – Попробовать вернуть залог…

Джесс покачала головой:

– Нет. Тебе нужно собственное пространство, собственная жизнь. Я понимаю. Прости, что наговорила лишнего: это было несправедливо по отношению к тебе. Стиви, я рада, что ты сумела найти подходящее жилье. Хорошие квартиры на дороге не валяются.

– Я не уверена, что она такая уж хорошая…

– Район прекрасный, гораздо новее Трайбеки. Просто идеально для тебя. К тому же находится в старом добром Ист-Виллидж, где прошли мои лучшие годы.

– Дискотеки со старперскими танцами?

– Ха-ха! И это тоже. Думаю, некоторые улочки, особенно в самой восточной части, еще сохранили очарование той эпохи.

– Мы будем часто видеться… – Слова подбирались с трудом. Я снова ее теряла. – Даже чаще, чем теперь, – как раз потому, что не будем жить вместе. Нам просто придется находить на это время!

– Да. – Джесс явно мне не поверила. Она посмотрела на часы. – У меня деловой завтрак в семь тридцать. Нам пора.

Глядя на мои приготовления к приходу ночной няни, я с трудом поверила, что планирую мирно спать всю ночь напролет. Решив обойтись без помады, я наношу на свое мертвенно-бледное лицо тональный крем, расчесываю волосы и переодеваюсь. Сейчас придет моя спасительница, чтобы подарить мне самый ценный подарок: десять часов свободы. Меньшее, чем я могу ее отблагодарить, – привести себя в божеский вид.

Зато моя квартира практически безупречна, если не обращать внимания на облупившуюся местами краску и потертую мебель. Правда, у меня всего две комнаты – спальня и гостиная, – а эта дама наверняка привыкла к шикарным детским с креслами-качалками и забавными зверятами на обоях. Что ж, придется компенсировать скромность интерьера чистотой и уютом.

На футболке спереди проступают два мокрых пятна. Я прекратила грудное вскармливание три дня назад, но моя грудь, похоже, не в курсе. Когда Эш начинает хныкать, она набухает, и мне в итоге приходится использовать молокоотсос, одновременно приучая его к бутылочке. Пока он, извиваясь как червяк, с широко разинутым ртом тянется к моим соскам, я пытаюсь подсунуть ему их пластиковый аналог. Надеюсь, сегодня, когда мы будем в разных комнатах, грудь утихомирится как миленькая.

Девять часов. Звонок в дверь. Аллилуйя! Прежде чем открыть, я в ликовании совершаю круг почета по прихожей.

Ночная няня оказывается совсем не такой, как я представляла. Она настоящая великанша: гигантская фигура заполняет весь дверной проем, заслоняя падающий из коридора свет. Во время рукопожатия моя ладонь тонет в ее ручище. Рядом с ней я чувствую себя ребенком, а Эш, когда она его укачивает, и вовсе выглядит как мальчик-с-пальчик.

И все же, несмотря на пугающие размеры, она, похоже, милая и добрая. И никуда не исчезает, как вечно занятые акушерки в родильном отделении. Когда она баюкает Эша, гладит его пушистую головку, что-то шепчет ему – так тихо, что я не могу разобрать ни слова, как ни пытаюсь, – он сразу успокаивается.

Зато я почему-то напрягаюсь. У меня совершенно нет желания брать на руки своего ребенка, но видеть его на руках у кого-то другого немного странно.