’Т Хоофт молчал. Кровь медленно текла из его рассеченной руки, и Горан старательно наблюдал за красной струйкой, боясь посмотреть магу в лицо и не увидеть на нем ни тени заинтересованности. Когда молчание начало тяготить, ’т Хоофт переменил позу и спокойно произнес:
– Мой ответ – нет.
Горан поднял взгляд на некроманта, чувствуя, как внутри все оборвалось. Он надеялся до последнего, но… Глупо было рассчитывать, что Сэл, которого ’т Хоофт не выносил на дух, уговорит его связать свою жизнь даже не с Учеником, а с Ученицей, что в случае с ’т Хоофтом было вообще безнадежно.
– Ни один из Ректоров Ишанкара, – продолжил хет Хоофт, – ни бывший, ни настоящий, ни будущий, ни все вы вместе, не сможете навязать мне Ученицу против моей воли. Мой ответ – нет.
– А если бы я предложил тебе Ученика, Йен? Мальчишку? Ты бы согласился?
– Ученик – это не предмет торга, – не поддался на провокацию ’т Хоофт. – Как и Ученица.
– Не думал, что ты будешь жалеть себя так долго, – презрительно сказал Сэл.
– Я себя не жалею, – спокойно ответил маг. – И никогда не жалел. Но у меня есть женщина, жизнь и чувства которой я поклялся оберегать, и именно это я делал и собираюсь делать, и Ученица в эту концепцию никак не вписывается.
– Да-а-а? – с издевкой протянул Сэл. – Прячешься за Магдой? Не хватает смелости сказать, что просто не хочешь связываться с Учеником?
– Я не хочу связываться с Учеником, Сэл. И у меня на это веские причины, тут ты спорить не будешь.
– Я думал, ты умнее, Йен. Я нашел тебе лучшего Ученика из всех, пришедшихся на твой век. Она не виновата, что рождена женщиной. Она лучше сотен мужчин!
– Не путай, ты нашел ее не мне, а себе.
– Так забери ее у меня и не отдавай! – выкрикнул Сэл. – Борись за нее! Не дай ей стать чудовищем! Не отдай ее Зулейхе, Лиге и остальным, охочим до ее головы! Я согласен отказаться от нее, лишь бы ты ее забрал!
’Т Хоофт смотрел на Сэла секунд пять, а потом спокойно, как и раньше, сказал:
– Разговор окончен.
Сэл встал с дивана, презрительно и печально свысока посмотрел на мага и указал ему на разрезанное запястье:
– Отпускай меня. Встретимся в нигде, Йен.
’Т Хоофт шевельнул пальцем, и рана на руке мгновенно затянулась. Сэл растворился в воздухе.
Сэр Котца взглянул на мага, затем на Горана, хлопнул веером по коленке и с облегчением произнес:
– Ну вот и славно! Думаю, больше мы эту тему поднимать не будем.
Горан не верил в происходящее. Он посмотрел на Наставника и, словно хет Хоофта не было сейчас рядом, обращаясь к нему, сказал:
– Он даже не спросил, как ее зовут!
Сэр Котца на секунду прикрыл глаза, словно Горан был маленьким ребенком, который в очередной раз не понял слово «нет» и начинал злить родителей.
– Горан, дорогой, ты сделал все, что мог. Ты боролся, но проиграл. Учись проигрывать с достоинством. Ты будешь хорошим Ректором Ишанкара. Я буду тобой гордиться.
Сэр Котца с полупоклоном в обеих руках протянул Горану веер.
Горан встал, поклонился Ректору, с почтением принял веер из его рук, выпрямился и посмотрел ему в лицо. Сэр Котца улыбался. Горан улыбнулся в ответ и надавил на веер с обеих сторон. Тонкие бамбуковые пластинки треснули, и веер переломился пополам. Горан бросил обломки Ректору под ноги, еще раз поклонился, прижав руку к сердцу, и вышел из дома вон.
Ректора Магдалена не провожала. Он ушел сам, улыбаясь во все лицо, и аккуратно притворив за собой дверь. Ее муж поднялся наверх в кабинет, к тишине, своим непонятным книгам и иллюзорному аквариумному покою. Гостиная опустела, словно тут никогда не было ни Горана, ни Ректора, ни Сэла, и никакого разговора.
