Читать онлайн Геннадий Рай - Одинокий хутор – племя дрыговичей

© Геннадий Рай, 2025

© Издательский дом «BookBox», 2025

Современный народ XXI века, живущий в настоящее время у реки Ствига, в древнем городе Туров, считает себя потомком древнего племени дреговичей. Но никто не возьмет на себе смелость однозначно утверждать, осталась ли кровинка в ком-то из нас, ныне живущих между рек Припяти и Ствиги.

За тысячу лет поколений все поменялось в нашем крае. Время не пощадило никого из наших предков, многие болота высохли или осушены. Но память осталась в книгах и в сердцах людей, ныне живущих в этих богом дарованных нам землях Белорусского Полесья.

Так и одинокий хутор, о котором хочу рассказать, еще живет своей жизнью у красивого озера Гусак, окруженный лесом и клюквенным болотом.

Хуторянин Ян, сорока лет от роду, из племени дреговичей, живет в нем отшельником от звенящего разными голосами мира. Болотистые лесные угодья, где на высокой лесной гряде было основано поселение его предками из племени дреговичей, казалось для многих людей гиблым местом как в далекой древности, так и сегодня. Но только не для Яна! Род хуторянина, племя дреговичей еще тысячу лет назад, облюбовало эти места, кое-какие поселения сохранились до сих пор. Предки Яна чувствовали себя на этом месте уютно и уверено. Непроходимые болота позволили оградить дреговичей от грабительских набегов вражеских отрядов – болота служили роду Яна естественной защитой. Теперь он – последний из рода и живет здесь по наказу своего отца Яна. Потому мысли в его голове порой рождались весьма тревожные.

Солнце уже было в зените, когда наследник рода дреговичей вышел из дома и уверенной походкой, широко расставляя ноги и в такт размахивая руками, словно заправский солдат, зашагал в баню. Здание бани предусмотрительно стояло отдельно от строений хутора. Высокие березы шеренгой, что солдаты, провожали его. Три брата и сестра уехали с ребятишками домой в свои города только вчера. Нужно было вымыть полки и деревянный запарник, чтобы не повредились и запаха тухлого не набрала баня. Ян открыл дверь в парное отделение и долго смотрел на полки бани, где только год назад они парились с отцом, с каждой минутой все больше мрачнея. Мысль о смерти отца еще мучила его, и по прошествии сорока дней, и спустя год. Хуторянин Ян верил, что душа отца уже встретилась с предками. Подумав об этом, он немного успокоился. А, уловив запах березового веника с кадок, быстро переключился и, вдыхая аромат березовых листьев, добрый час работал, наводил порядок в бане.

Но вот думы в голове Яна были его слабостью. Ни на секунду мысли о будущем месте в современном мире славянских народов не покидали его.

«А будет ли вечно так крепка славянская вера, вера наших предков-дреговичей», – крутились в его голове эти мысли стаей черных воронов.

«Неспокойно сейчас вокруг границ славянского мира, – думал он про себя. – Ой как не спокойно!»

Разные события, которые Ян наблюдал в мире, очень тревожили его. Тем более, что именно ему был наказ от отца твердо стоять на своей земле.

«Не позволяй разграбить одинокий хутор предков, и охраняй эту землю, как наши предки», – вспомнил Ян наказ своего отца Яна.

«Вражеские отряды, что совершали набеги на землю дреговичей, опять варят кашу с железом», – думал Ян про себя.

Ян искал ту дверь, вход в галерею, в которую ему предстоит войти и узнать многое об истории племени дреговичей. Но где этот замаскированный вход, не знал, и отец ему не сказал. А еще хуторян искал ту единственную, что родит ему детей, и уже его маленький Ян, его дитя продолжит славную традицию рода племени дреговичей в этом безбашенном мире.

«А что творится за болотом на юге в настоящее время, трудно поверить здравомыслящему Человеку», – плавно летала мысль в его голове.

Хуторянин вышел из бани и направился к дому. Но мысли его не покинули.

«„Просто жесть“ сказали бы вставшие из могилы предки, видя, что твориться в мире. Как дети кидаются снежками, так и взрослые дяди построили ракеты, и меряются, у кого больше», – Ян, задумавшись, споткнулся о порог дома, чуть не упал.

«Что со мной? Пора на озеро рыбки половить. От назойливых мыслей избавиться», – решил хуторянин. Взяв удочки, быстро нахоженной тропинкой зашагал к озеру Гусак.

Но не тут-то было! Его мысли не исчезли и по-прежнему терзали его голову.

«Разве этому учит нас писания предков, моего земляка Кирилла Туровского», – размышлял хуторянин Ян, и от этой мысли сжималось его сердце тисками вечности.

«Что же будет дальше?» – хуторянину очень хотелось не только знать, но и книгу написать.

«Верно ли, будет третья мировая война, тем более ядерная, и Человечество погибнет в адском огне? Сгорит, что порох в патроне? Или разум людей восторжествует?»

Ян примостился на сделанном им же сидении у озера, забросил удочки и молча стал смотреть на поплавки. Он сломал кусочек тростника и стал чертить проект гати через болото, на юг.

И тут невидимый дятел в голове молоточком отстучал новую весть.

– Но останется память, – тихий шепот в голове донес до него хорошую мысль.

– И где эта память будет сохранена? – спросил Ян у своего невидимого подсказчика.

И ответ пришел моментально, только хуторянин успел подумать о этом.

– Так в твоей книге!

– Что? О чем ты? В какой книге? – забросал Ян, шептуна своими вопросами.

– Могу ответить на твой вопрос довольно просто, – опять шепот в голове Яна.

– Ну? Говори же… не томи! – хотелось кричать Яну. Но он вдруг подумал, что сам с собой говорит.

– О нет!.. Ты не сошел с ума!.. Я тебе не позволю, – скребется в голове собеседник, посылая Яну мысль.

– Хорошо, – хуторянин ответил «дятлу». – Но кто ты?

– Ну, ну… успокойся ради памяти предков мой друг… понимаю, тебе трудно смириться с твоими мыслями… Но они не только твои… Ты же знаешь Ян! Ты хуторянин – хранитель одинокого хутора и памяти предков, племени дреговичей. Ты, и только ты, – надежда и опора народа, и ты напишешь свою книгу! Пройдут века. И может быть найдут твои потомки галерею племени дреговичей и прочтут твою десятую книгу. Станут почитать тебя великим мастером слова.

Измученный и разбитый пришел Ян в свой хутор. Бросил удочки у порога дома, не поймал ни одной рыбешки.

«Очень хорошо, что вернулся, – думал он, – может, в хуторе избавлюсь от этих назойливых мыслей».

Один в огромном хуторе, в котором могли разместиться очень много людей, Ян все больше вдавливал свое тело в глубокое кресло, пока сон совсем не сморил хуторянина.

Сложно предугадать сегодня, осталась ли частичка крови от далеких предков в хуторянине Яне. Но раз одинокий хутор стоит среди болот, и хуторянин живет здесь, значит род дреговичей не пропал в туманных веках прошлого.

В тот момент, когда Ян проснулся от боли в спине и онемения ног, никаких мыслей ему никто не шептал. Настроение его улучшилось. Он и думать не хотел о мрачном. Его тянуло на природу, к лесу и болоту.

Ян резко вскочил и выбежал на улицу. Он открыл дубовую дверь, и солнечные лучи восходящего солнца на востоке, зарождение нового дня, заставили его забыть все свои сомнения о своей ночной беседе со странным советчиком.

«Тьфу! Какая-то мистика!»

Ян делал зарядку, и его тело впитывало чистый воздух, словно губка. От этого он стал бодрее. Окунулся в небольшой пруд, растерся и долго молча стоял, глядя на одинокий хутор, в котором родился. Понимал, как непросто было его далеким родичам принять это место для оседлой жизни. Но заболоченность местных земель в то время была очень важна для сохранения жизни. Тяжелый труд предков был великой наградой им и их потомкам. Скоро плодородная земля на холмах, свободная от дремучего леса, стала приносить хороший урожай. Рождались дети. И в нем было полно счастья.

Ян вернулся в хутор, позавтракал, сделал неотложные дела по дому и опять уселся в свое любимое кресло. В этот день был престольный праздник, и хуторянин решил написать несколько строк в своей книге, продолжая записывать события истории, как и его отец Ян.

«Сколько же раз мои предки перестраивали ныне почерневший сруб?» – записал в своей книге Ян.

Положив ручку и откинувшись в кресле, Ян задумался. И его одиночество было ему на руку.

Он вспоминал, как любил подходить к хутору и не раз ладонями рук старался опереться о бок нижнего бревна старого сруба. Его мысли, словно видения наяву, мучили далекими картинами детства уже седую голову. Десятый в поколении Ян будто наяву видел, как одинокий хутор, словно крепость, помогал племени дреговичей выжить, перенести суровые зимы, жаркие дни лета, затяжные дожди осени, паводки разбушевавшихся рек.

«При этом хутор стоит, как и стоял на этом месте столетиями – одинокий хутор племени дреговичей», – писал такие слова Ян в десятой книге. Не то, чтобы у хуторянина была склонность к письменам, но наказ отца о фиксации событий нужно было исполнить и отправить в вечность – будущим поколениям.

Хуторянин на секунду отвлекся от записей, вышел на улицу из хутора. Посмотрел на родительский дом. В нем есть бревна из могучих моренных дубов, еще рубленые топором. Но вот крыша дома совсем недавно перекрыта мной свежей дранкой, – с чувством собственного достоинства он улыбнулся и гордость от хорошего дела наполнила его сердце радостью. Ян и мысли не допускал, чтобы перекрыть хутор современными строительными материалами.

Он жил один, в одиноком хуторе, что возвышался на лугу, возле заметно подсохшего болота. Больше не было соседей и нет уже рядом с одиноким хутором Мерлинских хуторов. Всех соседей переселили за реку Ствига, ближе к цивилизации, у города Туров. Опять по воле людей города, коим нужно тихое место для бомбометания на недалеком от хутора полигоне.

«Как можно изгнать людей из обжитого места, – писал Ян в своей книге, – от могил своих предков? Но разве могут предки дреговичей помешать сегодня урбанизации?»

У Яна шла голова кругом от таких мыслей. Но он верил в надежду, веру и любовь. Словно далекий предок славян, Кирилл Туровский писал в одном из своих постулатов: «Верить в отца, сына и святого духа».

«Нет! Лишь один он остался, и то по особому разрешению местных властей».

Хуторянин встал из-за стола, на которой лежала его книга, и уже хотел заняться колкой дров. Но книга не отпускала его. Словно далекий шепот в голове звучал такими словами:

– Допиши несколько строк, допиши…

Он сел обратно за стол, взял в руку ручку, вздохнул и наклонился к книге, которая никогда не будет издана. Так думал сам. Но на все воля божья.

«Вокруг дремучий лес, да коварные болота, немного луга, да совсем немного поля. Лес потихонечку подбирается к хутору, словно неторопливый пешеход, знает, что придет к месту и отдохнет. Но не только? Высокие сосны с годами все больше своими шишками закидали поле предков. И вот смешенным лесом да вересом зарастает поле. Да чудесные трели лесных птиц все ближе к дому. Россыпью клюквенной засыпана дорога к бьющему у древнего камня ключу с холодной родниковой водой, да грибов всяких тьма тьмущая», – такие строки записал хуторянин в десятой книге истории рода племени дреговичей.

«Ян! Янек – так звала меньшего сына мама! В роду хуторянина всегда называли одного из сыновей таким именем. Когда он подрастал, то, как все дети, словно сокол, рвался на волю – прочь из родительского дома, в бурлящую жизнь ярких городов. Его братья и сестры сумели разлететься по миру. Находя свою судьбу вдали от одинокого хутора племени дреговичей. Отец Ян видел рвение младшего сына Яна, с раннего детства звал его к себе в мастерскую, где проводил много времени. А то и пропадал на время. И никто из семьи не знал, где он. Все близкие – жена отца Яна, Мария, и дети – давно привыкли к этому, не испытывали страха»,