«В те далекие времена, помню город Хил, где проводились религиозные обряды. Но очень смутно», – вспомнил Ян слова одного монаха и записал в свою книгу. Он так увлекся написанием книги, что не заметил, как подкрался вечер. Хуторянин положил книгу обратно в сундук, записав и свои сны-мысли, как учил его отец, и свои воспоминания.
Нужно было идти покормить скот, да и другую работу по дому за Яна никто не сделает. Он один, хуторянин, который живет в одиноком хуторе, на месте, где ранее жили его предки тысячу лет назад. Все сделав быстро, как всегда, Ян вернулся в хутор. Дверь скрипнула, и в нос хуторянина понесся запах хлеба, вяленного мяса. Внутри хутора по-прежнему было тепло и уютно, даже в этот осенний серый день, с мелким и колючим дождем. Кованный сундук стоял на том же месте, прикрытый сверху поленницей дров для камина от чужих глаз. Опять теплые воспоминания детства захватывали его сердце в полон, да легкая грусть прикрывала веки внимательных глаз хуторянина. Он снова, словно наяву, видел картину.
В тот день мама пекла пироги с брусникой, и на столе стоял жбан меда. Отпраздновали всей семье десять Яновых лет. Когда вся родня ушла в опочивальни, молодого хуторянина остановил отец, незаметно взяв его за руку. Его отец по имени Ян позвал его за собой. Кроме Яна и отца его, в доме никого больше не было! Все уже спали. Его отец подходит к стенке дома и правым плечом нажимает третье снизу дома бревно. Часть стены сразу же открывается внутрь хутора. Подросток Ян в шоке от увиденного чуда, испугался и отскочил на добрый метр в сторону. И в шоке смотрел на своего отца. Тот прижал большой палец к губам, всем видом показывая, что кричать не надо. Тут же протянул сыну руку и сказал: «Иди за мной, и не бойся».
Как только вошли оба – отец и сын – внутрь потайной комнаты, стена за ними с тихим шелестом закрылась наглухо. Ян чуть глаза на лоб не выкатил от этого события, его рука аж вспотела. Тут батя, как порой Ян ласково называл своего отца, молча подошел к кованному сундуку. Вынул висевший на кожаном шнурке ключ, достал одну книгу в кожаном переплете и сказал младшему сыну:
«Здесь лежит книга памяти рода нашего. Книга хутора и судеб родичей наших, племени дреговичей, которые жили здесь с далеких незапамятных времен. Слушай меня внимательно, мой сын Ян! То, что я тебе скажу, именно сейчас, и покажу, прошу сохранить в своей памяти вечно».
Теперь он ласково посмотрел на сына и сказал: «Моего отца звали тоже Ян».
«То, что тебе скажу, запомни на век, – еще раз повторил отец Яна. – Возьми книгу в руки. Ибо есть напутствие мое тебе и твоим детям. Вековые книги наши хранить до конца жизни на хуторе, на планете и в вечном странствии душ нашего рода по Вселенной».
Два человека из рода дреговичей молча смотрели друг на друга. Словно испытывая друг друга. Только было слышно тяжелые дыхание отца. Он сильно волновался. С его лица скатывались крупные капли пота, звучно шлепались о каменный пол потайной комнаты одинокого хутора племени дреговичей.
«Не отвечай мне, мой дорогой сын Ян, пока ничего, подумай, но не смей мне возражать. Прояви свое терпение. Собери свои силы в кулак. Ведь ты наследник старинного рода. Ты – дрегович!»
Как-то по-особому, тепло и с грустью говорил отец с Яном, – вспоминал этот момент хуторянин, уже совсем проснувшись. Как сейчас, спустя годы, ему казалось, что он смотрит с изумлением на отца и его книгу, слушая наставления родителя. С особым трепетом понимая, что в это место из всех своих братьев и сестер попал только сам.
