– Никто не хочет верить, что кто-то мог проникнуть на борт из открытого космоса. Но, при ваших околосветовых манёврах, кто знает, какие эффекты могли возникнуть? Теоретическая физика допускает экзотические явления – материя, червоточины. Но это… звучит, как безумие.
Рассел листала заметки, глаза бегали по страницам:
– И всё же объективно в логах зафиксировано: лишние семьдесят-восемьдесят кило появились только после торможения. Если бы он был с нами со старта, эта масса отражалась бы в предполётных записях. Но её нет. Это факт.
Повисла напряжённая пауза, и только тихое жужжание воздухофильтра нарушало молчание. Доктор Кейн незаметно следила за Делакруа, замечая, как в ней горит смесь гнева и смятения, а также чувства вины. Капитан ощущала себя ответственной за всё и вся.
Наконец Рао заговорил, убавив громкость голоса:
– Поверить в чужое проникновение снаружи – безумие, но журнал не врёт… Может, было что-то, чего мы не понимаем. Мы действительно вышли на околосветовую скорость. Что если… это побочный эффект? Разрыв… или чёрт знает, что ещё?
Делакруа сжала губы:
– Я не могу просто отмахнуться, назвав это “чудом релятивистского полёта”. Но и игнорировать факты нельзя. Мы провернули околосветовую скорость всего на коротком отрезке, но, выходит, его хватило, чтобы… открыть какую-то дверь? Но Солстис был запечатан, как положено, ни одного выхода наружу. Никаких док-стыковок не зафиксировано, выходов в открытый космос – тоже.
Холт прикусила губу, голос её слегка смягчился:
– Понимаю, это противоречит логике, капитан. Но и сам факт, что на корабле оказался посторонний, противоречит логике. – Она повернулась к Рассел. – Доктор, есть ли записи с последнего участка полёта, особенно во время торможения?
Рассел поморщилась:
– Повреждены. При резких перегрузках у нас посыпались некоторые датчики, мы подумали, что это банальное “зашкаливание”. – Она оглянулась на Делакруа с виноватой мольбой во взгляде. – Но вдруг именно под этим “сбоем” и скрылась чья-то нелегальная активность…
Ли-вэй, до этого молчавшая, кашлянула, чтобы привлечь внимание:
– Я… э-э… смотрела наружные камеры в районе орбиты Нептуна, непосредственно перед торможением. Там были странные эффекты линзирования. Теоретически… квантовые флуктуации или ещё что-то. Может ли это… как-то объяснить появление человека “ниоткуда”? – В её голосе звучала нерешительность. – Я не предлагаю теорию “космических призраков”, но, кажется, что все обычные версии рушатся.
По комнате прокатилась глухая волна беспокойства. Идея, что кто-то “прошёл” на корабль через квантовые аномалии, выглядела абсурдной. Но нормальная логика давала ещё меньше ответов.
Делакруа с трудом взяла себя в руки:
– Как бы то ни было, факт: у нас есть незнакомец в тяжёлом состоянии в медблоке. Наши бортовые журналы показывают, что его вес “появился” только после торможения. Если мы не выясним, как он выжил и как этот модуль обошёл всю безопасность, то упустим настоящую угрозу – будь то диверсия, шпионаж или нечто совсем иное.
Повисла короткая пауза. Холт, слушавшая всё это молча, наконец заговорила:
– Поступим системно. Во-первых, проверим все учётные записи по припасам, вдруг где-то обнаружится недостача или скрытый расход. Во-вторых, надо заново проанализировать все сенсорные данные по тому периоду полёта, даже повреждённые, чтобы найти хоть что-то. В-третьих, опросим каждого наземного техника, грузчика – кто мог пронести контейнер. А если всё это не даст результатов… придётся рассматривать даже самые невероятные сценарии.
