Тимофей смотрел в сторону голоса, ничего не говоря. Мина внезапно замолчала сама. Наконец, он спросил:
– Как ты догадалась, что в багажнике вообще кто-то?
– Дурочка, по-твоему да? Решила на мужика здорового напасть. Я думаешь, первый раз такое вижу? Да каждый второй, кто сюда приезжает вообще…
И резко выдохнув, замолчала. Тут только Тимофей понял, что все эти фразы она произнесла на одном дыхании, не прерываясь. Не видя человека, трудно с ним спорить, трудно даже спрашивать. Он снова вернулся к поискам в салоне. Зажигалка, салфетки, еще пачка сигарет, рубашка и майка под водительским сиденьем… да что же это, отец, выходит, совсем разделся, прежде чем…
Еще бутылка, пустая. Выходит, он и за рулем пил. Последний раз Тимофей ездил с ним – нормально – около года назад. Когда еще его только не выпускали из комнаты и били не чаще раза в месяц, после получки или перед получкой, короче, когда отец решал выпить бутыль-другую портвейна.
Он полез на заднее сиденье. Руки нащупали пакеты, один другой. Мина, должно быть следившая за ним, холодно произнесла:
– Я тоже сперва подумала, тушу разделать остановился. А потом сообразила, чего сюда за этим вперся, а не на обочине. Да и не сезон. Вот и поняла. По кускам и в болото, хрен тогда найдешь. Ну не сука, скажи?
Тимофей выбрался наружу, весь дрожа, закрыл дверь «шевроле». Долго молчал. Потом осторожно двинулся вдоль капота, дальше, еще дальше, шоркая ногами.
– Ты чего это?
Он не сразу ответил.
– А отец… тело его где?
– Оттащила уже, – спокойно ответила девчушка. – Не бойся, его вправду уже нет, если ты об этом. В болоте он.
Тимофей остановился, обернулся. Но обратно не двинулся, стоял, только сейчас осознав, что Мина не собирается лгать, что она действительно осмелела, подошла к здоровому мужику, который запросто мог надавать по морде любому, да и делал так не раз и не два, еще когда сын мог засвидетельствовать подобное, взяла топор, перепугала того до смерти, будто видом одним своим, а потом укокошила одним-двумя ударами. И утащила в бескрайнюю могилу топи. Когда только успела? Хотя сколько он пробыл в багажнике, в тишине, поджидая своей участи? Минуту или полчаса?
– Сколько сейчас времени? – вдруг спросил он. Мина должно быть пожала плечами, но потом спохватилась.
– Все время забываю, что ты… у меня часов нет, так живу. В вещах посмотри, телефон должен быть. Я гляну. А зачем тебе? Я ж сказала, ночь у меня проведешь, а там будем решать, что делать. Да, что же я это… говорю, говорю, а не приглашаю. Пойдем, покажу свою хибару. Не бойся, тут редко кто бывает…. Словом, машину не тронут. Завтра мы ее утопим. Пошли.
– Зачем? – просто спросил он. Мина хмыкнула, взяв его под руку. Тимофей тотчас подчинился и двинулся за ней. Девочка шла, деловито объясняя:
– Да на кой ляд она тебе, все одно не водишь. А мне неприятность может создать. Ну-ка найдут, доискиваться будут. И меня тоже сыщут. А мне обратно не хочется. Не на ту нарвались.
Она резко выдохнула и тут же замолчала. Потом произнесла совсем непонятное:
– Прости. Я… я привыкла одна, все больше жестами говорю, а ты ведь… пойдем. Да, я кредитку взяла и деньги, пригодятся. Ты худой какой, тебя ведь покормить надо.
– Да, я сегодня не ел. Прости, что напрашиваюсь…
– Да брось, что-то сейчас придумаю. Яблоки будешь? Хорошие. Есть еще крыжовник, потом… да что я, можно ж в город смотаться, там что прикупить. Я… понимаешь, у меня особо ничего нет, я гостей не ждала, а так уже днем поела.
