Эти слова шипами впились в грудь, и Гаррет ощутил острую боль, которая вдруг сменилась порывом холодного ветра, пронизавшего его насквозь. Но Саймон продолжал, не отрывая от него взгляда:
– Этот дом… он как живая рана. Он не отпускает… и продолжает взывать, – Вейл, говоря это, наклонился прямо к его уху. – Дом хочет, чтобы ты вернулся, Гарри.
Гаррет откинулся на спинку кресла, пытаясь привести мысли в порядок, но странная, зловещая аура, исходившая от Саймона, не позволяла ему этого.
– Я… не понимаю, о чем ты говоришь, – с трудом проговорил он, чувствуя, как голос подводит его.
Саймон бросил на него взгляд, полный презрения.
– Ты понимаешь гораздо больше, чем хочешь признать, Гарри. Письмо, которое ты получил… оно – не ошибка и не случайность. Ты чувствуешь это, правда? Ты ведь связан с тем домом. И с тем, что случилось. И однажды ты тоже это поймёшь. – Он замолк, а потом с ироничной полуулыбкой добавил: – Хотя бы ради памяти об Итане.
Саймон еще несколько секунд смотрел на него, а затем быстро развернулся и направился к выходу, оставив Гаррета наедине с его растерянностью. Тот продолжал сидеть, не шевелясь и не отрывая остекленевшего взгляда от двери, за которой скрылся его бывший школьный товарищ.
– Феллгейт, с тобой все в порядке? – донесся до него взволнованный голос Джейкоба, с которым они раньше приятельствовали, а сейчас отдалились из-за отчужденности Гаррета, погруженного в последнее время в одиночество и отстраненность.
Гаррет тряхнул головой, словно сбрасывая с себя оцепенение, и посмотрел на коллегу.
– Что ты спросил? – обратился он к нему, пытаясь сосредоточиться.
– Все ли у тебя в порядке, – повторил Джей. – А то у тебя такой вид, будто ты увидел призрака.
– Так и есть, – подтвердил Гаррет, тяжело вздохнув, – Саймон действительно явился ко мне неожиданно, выскочив из прошлого, словно черт из табакерки.
– Какой Саймон? – заинтересованно спросил Джейкоб.
– С которым я только что разговаривал. Он мой бывший одноклассник. Я не видел его вот уже двадцать два года – и вдруг он заявился ко мне, наговорил бог знает чего и ушел, оставив меня с вопросами без ответов.
Джейкоб подозрительно посмотрел на своего странного коллегу, хотел было уже вернуться за свой стол, но задержался, не сводя с Гаррета встревоженного взгляда.
– Гарри, ты ни с кем не разговаривал, поскольку к тебе никто сегодня не приходил. Ты, войдя в офис, сразу же сел за свой компьютер и с полчаса смотрел в него, что-то обдумывая, а потом немигающими глазами уставился на дверь и застыл. Вот я и окликнул тебя, чтобы вывести из транса.
Гаррет непроизвольно вздрогнул, растерянно посмотрев на коллегу.
– Ты уверен? – прерывающимся от волнения голосом спросил он.
Джейкоб потер переносицу, а затем задумчиво посмотрел на Гаррета.
– Я пока еще в своем уме, – сказал он, не скрывая досады, и не спеша вернулся на свое рабочее место.
Гаррет, охваченный отчаянием, пытался успокоить себя, но галлюцинация, связанная с Саймоном, уже свидетельствовала не о депрессии, в которую, как ему казалось, он погрузился, а о явном симптоме шизофрении. Но он не хотел признавать этого. Что угодно, только не психическое заболевание, которое меняет мышление и поведение. С ним ему прямая дорога в психиатрическую лечебницу.
Кое-как доработав до обеда, Гаррет направился в кафе, где в последнее время проводил обеденный перерыв. Съев привычный гамбургер и выпив две чашки кофе, он, переступив через себя, решил позвонить своему брату, который, в отличие от него, остался жить в Криксайде и после скоропостижной смерти отца от инфаркта сердца переехал с семьей в родительский дом, поскольку за оставшейся в одиночестве матерью требовался уход.
