Вспомнив ее рекомендации, Люси попыталась представить себе это предчувствие как нечто имеющее форму. Оно напоминало шар из серого меха, который ровно пульсировал, словно дышал. Теперь ему надо было задавать вопросы и наблюдать за ним.
- Это связано с поездкой? – спросила Люси.
Ничего не изменилось, меховой шар продолжал ровно сжиматься и расширяться.
- Со мной?
Шар задышал чаще. Да, ее это касается, несомненно. Но, похоже, не только ее. Теперь надо было идти, сужая круги.
- Это кто-то из моих родных? Наташка? Мама? Нет? Тогда Светка?
Шар увеличился в размерах и запыхтел.
- Твою мать… Светка и Тони, да?
Шар продолжал пыхтеть.
- А Питер?
Ничего нового. Значит, то, что произойдет, касается их четверых. Кто бы сомневался-то! Люси помедлила, последний вопрос задавать было страшно, но она решилась:
- А Джин?
Шар вспух и взорвался, разлетевшись мелкими брызгами.
- Господи… - прошептала Люси мгновенно пересохшими губами.
По-прежнему держа Джина на руках, она вышла на галерею и остановилась у портрета Маргарет.
- Знаешь, я ведь должна быть вам благодарна – всей вашей паскудной семейке, - сказала она, глядя прямо в нарисованные зрачки. - За Питера и за Джина. А тебе лично – еще и за Светку. И я благодарна, да. Но… знаешь, наверно, для всех было бы лучше, если бы твой гнусный папаша умер от какой-нибудь чумы еще в подростковом возрасте. Я не знаю, что должно произойти или уже произошло, но почему-то мне кажется, это намного хуже, чем если бы мы с Питером никогда не встретились.
Снизу раздался энергичный стук каблуков: Эшли неслась через холл, как молодая резвая лошадка.
- Завтра утром я уезжаю, миссис О’Киф, - сказала Люси. – С Джином. Не знаю, когда вернусь. Свои вещи соберу сама, а вы передайте миссис Уиллер, пусть сложит все для Джина.
_________________
*(англ.) лучший
6. Глава 6. Мусорная башня
- Почему я? И потом, не я ведь его уничтожила, а еврей-ювелир.
- Он был лишь инструментом, решение приняла ты, - покачала головой мать Алиенора. – Только прямой потомок может видеть призрак женщины, носившей кольцо, и разговаривать с ним. И лишь от этого призрака можно узнать о том, что кольцо нужно уничтожить. Дьявол… - она снова покачала головой и медленно опустилась в кресло. – Дьявол не имеет власти над человеком, в душе которого горит божественная искра. Если, конечно, человек сам не отдает себя во власть темных сил. Чем больше он творит зла, тем слабее огонь в душе, и тем легче дьяволу завладеть им. Но даже дьявол не может внушить мысль совершить что-либо противное человеку. То, что он никогда не сделал бы сам, по своей воле. Вот поэтому брат или отец Маргарет по дьявольскому наущению могли бы снять с ее мертвого тела кольцо, отрубив палец. Но они никогда бы не уничтожили его – ведь это против их жадной натуры.
- К тому же дьяволу выгоднее было держать кольцо там, где его всегда можно найти, - добавил Тони. – Чтобы тебе не пришлось разыскивать.
- И все-таки, почему я? У Маргарет было много прямых потомков.
Аббатиса уставилась своей черной дырой точно в то место, где я остановилась в своих хаотичных метаниях по покоям.
- Потому что другие потомки, как я поняла по твоему рассказу, либо были в родстве с ее убийцей, либо просто не появлялись в замке. И если до тебя никто не смог ей помочь, значит, сделать это могла только ты.
Логика выглядела какой-то до визга примитивной, но крыть было нечем. К тому же я вспомнила еще одну вещь, которая уличала во вранье сестру Констанс. Она сказала: я жалею, что отдала кольцо, может быть, стала бы призраком, и кто-то спас бы меня. Но у нее же не было детей? Или… были? Нет, точно нет. Тогда она не дожила бы до старости, умерла бы молодой.
