Раздалось бульканье воды. Один человек выдыхал густой белый дым, передавая «трубку мира» Люсе.
– «А зачем тогда рыпаться»? – внезапно вмешался я в диалог.
Все люди повернули свои головы.
– «Жорж, Лиза, Клара, Ли – это фамилия такая», – пока все представлялись, я запомнил, только Ли и Люсю, которая зачем-то взяла трубку от кальяна за щеку.
– «Ху».
– «Поясните свою мысль насчет писателя Сизого», – проговорил какой-то человек с бокалом непонятного алкоголя.
Опершись в дверном проеме, я посмотрел в свой бокал и сразу же ответил на вопрос.
– «Если он нормальный, то по идее, вообще не парится по этому поводу».
Засунув руку в свой правый задний карман брюк, я убедился в том, что платок для обуви выпал. Такое часто бывает, когда небольшой его край торчит, а вы сидите. Не подавая вида, что заметил его отсутствие и надо бы его найти, я поднял свой взгляд с пола.
– «А где мои визитки, пришла очередная мысль», – чуть не став репликой вечера, но тут же одернув себя, вспомнил, что я тут вроде бы как писатель, а не медицинский работник, не стоит портить первое впечатление в кругу творческих личностей.
Люся снова сделала непонятный жест. Через мгновенье стало понятно, колпачок с трубки слетел и оказался во рту. Выплюнув пластик под столик, она сразу же схватилась за стакан, пользуясь тем, что это вижу только я. Рядом с прозрачной колбой кальяна на столе, я заметил странную книгу в белой обложке.
– «А ты есть в «Stogramm»? – спросила какая-то девушка, положившая свою голову на плечо, рядом уснувшему молодому человеку.
– «Нет».
Ожидаемого дискурса на тему: «польза социальных сетей» не возникло, пожар был потушен, так и не начавшись, но не стоит будить, тихо пробираясь к холодильнику средь ночи, других особ лежащих в позе, надо бы записать, подумалось мне, но карандаша под рукой не оказалось.
Где то заиграла музыка, послышался женский голос: – «алло».
– «Ху, ты же писатель. Давай сфотографируемся»? – внезапный вопрос поставил меня в тупик.
Дело даже не в том, что всего три рассказа по двадцать страниц, а в их содержании. В одной интеллектуальной работе я зачем-то написал про нашего заведующего отделением и свою профессию. Честно признаться, обретать известность мне никак не хотелось, просто из-за того, что можно было бы лишиться тринадцатой заработной платы в конце года. Стоит добавить и то, что наш завотделением такой козел, он ведь заставит еще и написать по собственному желанию записку, в качестве автографа, когда прочтет.
– «А зачем»? – задал вопрос я, не обдумав последствия, возникающие на шахматной доске.
– «Мы скажем всему городу, что знакомы с писателем Ху, кстати, как твоя фамилия»?
– «Да неважно все это, никто Веру не видел»?
– «Как хочешь, уважаемый Ху, а Вера на балконе».
– «Спасибо, я к вам еще заскочу», – ответ, который не обижает и одновременно меняет ситуацию в корне, выглядит именно так, когда вы выходите из диалога, но лучше сказать – «я сейчас» и пропасть с концами.
Почему произошел такой странный диалог? Все очень просто. Как бытует мнение, достигший звездной высоты индивид, в глазах других индивидов, этих же самых индивидов, за людей, этих индивидов, как таковых, людьми вообще не считает. Это влияет на общение, то есть искажает восприятие происходящего, ведь это ложь.
– «Странный он какой-то», – послышалось за спиной.
– «Ага, и без «Stogramm’а».
– «Может, он хочет оставаться в тени, его дело».
