Сначала все шло спокойно. Я привыкла работать в условиях так называемой запары. Пока все вокруг носились в панике, не зная, за какой чек хвататься и что вперед готовить, я спокойно делала свое дело.
— Запомни, Томасита, — повторяет Андрей Александрович. — Запара не у тебя на кухне. Она у тебя в голове, — постукивает он кончиком ножа по виску. — Пока ты держишь себя под контролем, все остальное не имеет значения.
— Ага, попробуй тут сдержаться, когда все орут и устраивают истерику, — складываю руки на груди. — Я бы и рада оставаться спокойной, но они ведь чуть ли не на головах стоят.
— Ну, пока ты не шеф, можешь забить на все и заниматься своим делом, — возвращается он к шинковке лука. — У тебя есть своя зона ответственности, вот и не отвлекайся ни на что другое. Если будет время, можешь помочь другим, но не позволяй себя отвлекать просто так. Сразу прикинь, как распределить работу и что быстрее сделать. Дисциплина — наше все.
— А когда я стану шефом? — смотрю на мужчину с улыбкой.
— Тогда сможешь зайти в кухню, открыв дверь с ноги, и надавать по шее всем, кто сеет панику на твоем корабле, — смеется он. — А учитывая, какой ты страшной бываешь в гневе, все будут ходить как шелковые.
Так оно и вышло. Пока я работала обычным поваром, на моей станции никогда не случалось запар. Я умело распределяла работу и даже находила врем помогать другим. Позже стала учить этому коллег. Ничто так не мешает работе повара, как низкая стрессоустойчивость. Вы никогда не продержитесь на кухне, если не сможете совладать с эмоциями. От этого зависит, справитесь ли вы с наплывом гостей.
Поэтому в самом начале у меня все шло хорошо. Часов в кухне не оказалось, но внутренние часы подсказывали, что я не готовлю заказ дольше десяти минут. Для закусок это вполне приемлемое время. Основные блюда пока никто не заказывал, что тоже помогало не сбиться с ритма. И пока я продолжала потеть у плиты, из зала доносились довольные возгласы.
Спустя примерно два часа у меня начались задержки. В основном, потому что гости стали заказывать основные блюда. Это хорошо, это значит, им понравилась моя готовка.
— Еще три стейка с овощами! — влетает Чин в кухню. — Четыре рыбы с рисом, — читает он с листа. — Пять порций шариков, гренки и крылышки.
— Забирай, что есть, — указываю на стол. — Скажи, что время выполнения заказов увеличилось. Основные блюда отдам через двадцать-двадцать пять минут, а закуски через пятнадцать.
— Надеюсь, они не съедят меня, — подхватывает парень тарелки. — А то ты раззадорили их аппетиты.
Чин у меня сегодня за официанта. Сначала он стоял за стойкой и разливал фирменное пойло Зары и предлагал гостям закуски. А когда посыпались первые заказы, старуха отправила его в кухню, и сама осталась за бармена, на что я бы с удовольствием посмотрела, учитывая, какого роста Зара и какой высоты барная стойка.
С Чином оказалось легко работать. Будь он официантом в моем ресторане, то получал бы больше всех чаевых. Быстрый, внимательный, улыбчивый и, главное, услужливый. Люди таких любят. И что-то мне подсказывает, любой свой косяк он может сам исправить. А значит, его бы любили не только гости, но и остальной персонал.
Когда замаринованное мясо закончилось, пришлось начать готовить прямо из-под ножа. Я на секунду испугалась, что посетители заметят разницу и начнут возмущаться, но Чин успокоил, сказав, что это вряд ли. Поедая мою еду, они не забывали пить. Заре пришлось поднять из погреба четвертую порцию своего пойла, чем старуха была довольна.
