— Не боюсь, — присаживаюсь на корточки. — Я же не просто так пришла. Не со злым умыслом и не из праздного любопытства. По делу я. Давно собиралась забежать, да все времени не было. Но мне все говорили, что если хочу приобрести изделия из дерева, то нужно идти сюда. К лучшему мастеру в городе.
Глаза моргают и исчезают. Раздаются шлепающие звуки, будто кто-то в ластах решил по полу пройтись. По стенам вспыхивают свечи в подсвечниках за тонким стеклом, и я наконец могу разглядеть хозяина мастерской. Или… Или его домашнюю зверушку?
— Бобр, — вот тут я чуть не оседаю на пол.
И правда бобер. Большой такой, больше метра. В рубашке на пуговичках и маленькой бабочке на шее. А еще у него очки на носу и очень внимательный взгляд темных глаз. Шкурка такая белоснежная, с черной полоской от макушки до хвоста. Вот только хвост не такой, как должен быть. Видно, в этом мире, где бобры разумные, им ни к чему хвост «лопатой».
— Добрый день, госпожа, — приветствует меня говорящий бобер.
Надо перестать думать о бобрах. Казалось бы, я уже ко всему должна привыкнуть. У меня в друзьях не только человек, который может управлять пауками и выделяет паутину, но и разумная ящерица, четырехрукий горхад и прочие невероятные создания. Но вот миленьких бобров, размером с пони, у меня в списке еще не было. Да и списка тоже нет.
— Добрый день, — беру себя в руки. — Меня зовут Тома, — пожимаю его когтистую лапку.
— Оу, наслышан, наслышан, — улыбается мастер. — Повар, который оживил наш квартал. От наплыва путешественников и просто местных я уже не знаю куда деваться. Вот и приходится иногда устраивать это небольшое шоу, чтобы не расслаблялись.
— Даже не знаю, что сказать… — нервный хихикаю. — Вы недовольны происходящим?
— Конечно, доволен, — успокаивает он. — Тут каждый сумел хоть немного поживиться на новых лицах. Мастер Бив, — поправляет он бабочку на шее, представлясь, — к вашим услугам. Чем могу быть полезен?
…Я провела в мастерской несколько часов. Заказать надо было много чего, а спешка в выборе будущего интерьера не приветствуется. Вот так торопишься, а потом гостям приходится сидеть на трехногих хлипких стульях.
— Мне надо что-то крепкое. Знаете, такое, чтобы… — сжимаю кулак и показываю его мастеру. — Вот такое.
— Понял, понял, — кивает Бив. — Все понимаю — контингент у вас своеобразный. Впрочем, другого в наших краях ожидать не приходится. Нужно что-то достаточно крепкое, дабы выдержать парочку здоровяков, и практичное, чтобы убирать было легче.
— Да, — киваю. — Но и что-нибудь не слишком топорное. Пусть это и не ресторан со звездами Мишлена, но последнее время публика становится более разнообразной, хочется, чтобы было красиво.
— Звезды Мишлена? — хлопает мастер длинными ресницами.
— Неважно, — отмахиваюсь. — В общем: крепко, практично и красиво. Есть у вас что-то на примете?
— Есть, — сползает он с высокого стула и спешит вглубь мастерской, шлепая ногами-ластами. — Думаю, эти модели подойдут вам как нельзя лучше. Будто только вас и ждали.
Мастер Бив действительно сумел подобрать необходимое. У него тонкий вкус, который отражается в каждой его модели. Лишь увидев то, что он предложил, я тут же понимаю, это должно быть в трактире.
— Сколько примерно?
— Три недели, — отводит он взгляд.
Я перехватываю паучка, который парит рядом, уже не источая свет, и, сунув его в сумку, вытаскиваю из нее же мешочек. Он так плотно набит золотыми монетами, что они даже не звенят. Но мастер, учуяв запах драгоценного металла, тут же снова поворачивает ко мне голову.
