– Может здесь кино снимают? – вслух подумал Лэнс и остановился возле самого большого двухэтажного дома. Только он захлопнул дверцы, как детвора плотным кольцом окружила шевроле. Они пищали, толкались, трогали гладкую поверхность руками, а один из ребят попытался забраться на крышу.
– Ну-ка, не баловаться! – прикрикнул Таллер. Ребятишки притихли и отпрянули в стороны. Лэнс вошел в приоткрытые двери дома. Деревянная стойка, полочки, занавесочки. Из внутренней двери вышла девушка. На ней было длинное платье с оборками, на голове – кружевной чепец.
– Добрый день, – пропела она.
– Добрый день, – ответил Лэнс, внимательно разглядывая девушку. – У вас здесь киносъемка?
– Простите, что вы сказали?
– Я говорю, здесь что, фильм снимают?
По ее удивленно-простодушному лицу он понял, что ошибся.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – робко, словно извиняясь, спросила она.
– Думаю, да. Где здесь можно поесть и умыться?
На ее бледном лице появилось радостное оживление:
– Вам нужен номер?
– А это что, гостиница?
– Да, пойдемте со мной, пожалуйста, – улыбнулась она и повела Таллера вверх по лестнице на второй этаж. – Только вы, пожалуйста, не тревожьте вот этого господина, – хозяйка показала пальчиком на одну из дверей. – Он очень нервничает, когда его беспокоят.
– Да нет проблем, – ответил Лэнс. – Надеюсь, у вас в отеле есть горячий душ?
– Что? – девушка остановилась.
– Вода горячая, – медленно проговорил Таллер, пытаясь сообразить, что он говорит не так.
– А, вода! Конечно, я вам все принесу. Вот ваша комната, – она открыла одну из дверей. – Располагайтесь. Вы голодны? Сейчас будет обед.
– Благодарю, – сказал Лэнс и вошел. Комната была маленькой, но очень уютной. Кровать, тумбочка, столик. В углу за занавеской, на табуретке стоял большой таз, на крючке висело белое полотенце, а рядом стоял кувшин с водой.
– Сервис, – улыбнулся Лэнс и опустился на кровать.
Выстрел, прогремевший совсем рядом, заставил Таллера вскочить и броситься в коридор.
– 7 —
В проеме той самой двери, за которой, по словам хозяйки, жил нервный постоялец, стоял высокий парень. В руке он держал пистолет, а у его ног лежал мальчишка лет пятнадцати. Пуля вошла бедняге прямо в грудь, и теперь его мертвые глаза смотрели в потолок. Лэнс тут же достал свой магнум и направил его на незнакомца в дверях.
– Ну-ка брось на пол игрушку, – как можно спокойнее сказал он, хотя сердце заколотилось сильнее обычного. Парень, перешагнул через убитого и радостно воскликнул:
– Ты кто, братишка?!
– Стой, где стоишь, – скомандовал Таллер. – Я тебе не братишка.
– Да погоди ты, чудак! – незнакомец шагнул к Лэнсу.
– Назад. Брось пушку, я не шучу.
– Хорошо, хорошо, – он бросил оружие на пол и вскинул руки. – Все, я безопасен, не нервничай. Только смотри, чтобы мой пистолет не забрали. Там еще два патрона осталось, не дай бог он им в руки попадет.
– Кому?
– Жителям.
– Псих, – вздохнул Таллер.
– Я? – парень ударил себя кулаком в грудь. – Да я нормальнее всех в этом городишке. Ты еще не понял, куда попал?
– А куда я попал, по-твоему?
– Я уже два года пытаюсь в этом разобраться, два года я живу в этом аду. А тут ты! Такой подарок судьбы! Может, вместе что-нибудь придумаем?
– Ты зачем мальчишку убил?
– Это Томас. На днях его папаша свихнулся, теперь вот сын. Он хотел меня убить, и, наверное, не меня первого.
Теперь Лэнс заметил в руке лежащего нож, лезвие которого было изрядно выпачкано засохшей кровью.
