Тонкий слой - страница 28

Антон тихонько торжествовал. Дело оставалось за малым.

Вечером они расположились в гостиной и снова обстоятельно обсудили все детали, пытаясь нащупать лазейку для нового направления в расследовании, и в итоге вернулись к исходным данным.

Ярослав задумчиво смотрел на замершую в дверях Софи.

– Как ты себя чувствуешь?

Девушка вздрогнула, казалось, всем телом.

– Неплохо. Как мне кажется.

– У меня просьба. Нам необходима твоя голова и твои воспоминания. Но если ты откажешься – я пойму.

Софи бросила взгляд на Антона.

– Я… согласна.

***

– Существуют два варианта, – задумчиво глядя на испуганную девушку, говорил Ярослав, – это мой личный способ активации памяти и регрессивный гипноз. Что предпочитаешь? Что у нас получилось после гипноза с Ариной – ты видела, на нем я не могу настаивать. Существует вероятность, что в произошедшем виноват я, поэтому со своей стороны рекомендую первый вариант. Из минусов: он более протяженный по времени, и абсолютно непредсказуем. Память может начать возвращаться сразу же, может пройти какое-то время, а может не вернуться вовсе. Предложения?

– А если все-таки гипноз?

Ярослав пожал плечами.

– Что-то мы услышим сразу. Это могут быть отрывочные воспоминания за огромный промежуток времени, оставившие, к примеру, самые сильные впечатления. Возможен диалог, в форме вопрос-ответ, это оптимальный вариант. Конечно, как в кино не получится – чаще всего это неконтролируемый поток информации, довольно бессвязной. И именно он вызывает у меня лично самые большие сомнения… Трудно отделить зерна от плевел. Кроме того, ты не помнишь и эту жизнь. Может возникнуть существенная путаница.

Девушка кивнула.

– Я поняла. Давайте для начала попробуем гипноз.

Антон удивленно вскинул брови. Ярослав вздохнул.

– Ощущение, что я абсолютно утратил дар убеждения. Но воля ваша. Будет вам гипноз.

***

Софи

Роберт Хаммерсмит долго глядел куда-то в область моего третьего глаза, и вдруг, после почти десятиминутного молчания, выдал удивительное предложение:

– Пойдете со мной на футбол?

– Простите?! – я растерялась только в первый момент и даже подумала, что ослышалась.

Роберт посмотрел на меня исподлобья, в его глазах загорелся веселый огонек. И тут уже я почувствовала, как мои губы помимо воли предательски растягиваются в улыбке.

Получасом позже мы уже прогуливались по шумным улицам моего нового города.

– Можно называть вас Роб? Это не очень по-американски?

– Называйте, как хотите, – усмехнулся он. – Роб – не самое плохое из вариаций. Бобби, Робби, Боб, Роб – как только меня не называли в детстве. А сейчас, когда стал полицейским, и того хуже. «Имена», которыми меня порой награждают, категорически не годятся для ушей юных леди.

– Робин-Бобин? – Меня, как следовало ожидать, уже «понесло». К счастью, Роберта это совсем не смущало.

– Так тоже можно. – Он подал мне локоть. – Софи, вы так забавно забегаете вперед, что напоминаете мне знакомую собачонку. Простите за сравнение. Когда моя соседка выводит ее на регулярную прогулку, она точно также забегает вперед и заглядывает в глаза хозяйке, словно убеждаясь, что все правильно делает.

Я засмеялась.

– Это, конечно, болонка?

– Я, к своему стыду, совершенно не разбираюсь в породах собак. Но, вероятно, все-таки не болонка, а шпиц.

***

На футбол мы, конечно же, не пошли. Хотя я бы не отказалась. Мне в общем-то было все равно, куда идти вместе с Робертом: на футбол, на собачьи бега, в художественную галерею или в мужской прокуренный паб. Наше общение нравилось мне все больше. Начиналась весна и мир вокруг расцветал, просыпаясь после долгой и нудной зимы. Моему неутомимому воображению природа представлялась неким художником, неторопливым и, в то же время, беспечным. Он то медлил, присматриваясь и пробуя нежные оттенки на первоцветах, пробивавшихся в крошечных палисадниках, то бросался с энтузиазмом на раскрашивание изгородей и городских парков, увлекшись зеленой палитрой. А то и вовсе впадал в безумие, и тогда чопорный город то здесь, то там пестрел до неприличия яркими красками.