Читать онлайн Sergey Bogatkov - Занимательные рассказы про Ивана Кнопкина

ЗЕРКАЛО

Иван Кнопкин открыл глаза и сладко потянулся. Утро казалось великолепным. Ласковое мартовское солнышко весело светило в окошко, нежно касаясь своими тёплыми пальчиками самого края одеяла, под которым в предвкушении выходного дня смачно потягивался довольный Ваня.

Привычно поднявшись с постели и нехотя переставляя всё ещё сонные непослушные ноги, Иван направился в ванную.

Быстро шаркая зубной щёткой по верхнему ряду зубов и смотря при этом на своё отражение в зеркале, Ваня думал о предстоящем дне рождения, который, по удачному стечению обстоятельств, случился у него именно сегодня, в субботу.

– Да, – размышлял про себя Ваня, не переставая шкрябать во рту, – мне уже двадцать пять лет, это уму непостижимо. Уже двадцать пять! – медленно повторил он, вытаскивая зубную щётку изо рта и продолжая споласкивать рот, – а я до сих пор так и не видел в жизни ничего удивительного, ничего необычного, ничего такого, на чём стоило бы задержать своё внимание хотя бы на пять минут. Всё вокруг какое-то слишком обыкновенное, серое и абсолютно неинтересное.

В следующий момент Ваня смачно сплюнул в раковину, кинул зубную щётку в стакан и вышел в коридор.

Напялив на себя домашнюю майку, надев тапочки и натянув трико с вытянутыми коленками, он вошёл в кухню и заварил себе чай. Затем он привычно достал из холодильника палку колбасы, и долго мучаясь с тупым ножом, никак не желавшим углубляться в колбасное тело, весь перепачкавшись, но всё же нарезав себе три бутерброда, вернулся в ванную, чтобы вымыть руки.

Вода привычно зажурчала и яростно устремилась в бездну водосточной трубы.

Сунув руки под тёплую водяную струю, Иван поднял голову и машинально глянул на себя в зеркало, но в ту же секунду, словно ужаленный током, отпрыгнул в сторону и прижался к двери.

– Чёрт подери! – вскрикнул он. – Что это было? Кто сидит в зеркале? Неужели это я?

Впервые в своей жизни Ваня глянул в зеркало именно так, с первобытным страхом и необъяснимым трепетом.

Несколько минут Кнопкин стоял в ванной возле двери с мокрыми мыльными руками и не мог выговорить ни слова. Нет, не своего настоящего отражения испугался Ваня, поскольку не себя настоящего увидел он в зеркале. Нет! Ваня увидел себя в прошлом! И не просто увидел, но увидел внезапно, неожиданно и очень ясно.

Спустя несколько минут, поборов страх и чувство мистического ужаса, он снова подошёл к зеркалу и сбоку, очень осторожно, вновь заглянул в него.

А с другой стороны небытия, с изнанки реального мира, в котором находился Ваня и где живём все мы, на него смотрело небритое, с небольшими синяками под глазами лицо, которое когда-то, в прошлой жизни, принадлежало Ивану Кнопкину.

И поняв это, Иван жадно уставился в зеркало на самого себя, стараясь разглядеть каждую морщинку, каждый волосок и каждую мелочь того тела, в котором когда-то ему приходилось жить.

– Что за чушь ты несёшь, Ваня? – в тот же вечер спрашивали Кнопкина, удивлённые товарищи.

– Да не чушь это вовсе, – огрызался Ваня, – это совершеннейшая правда. Всё дело в том, что для того, чтобы посмотреться в зеркало, мы должны заглянуть в него. Согласны?

– Да согласны мы, Ваня, согласны, – держась за животы, налитые пивом, заливались смехом товарищи.

– В свою очередь, зеркало, – серьёзно продолжал Кнопкин, – должно отразить наш облик, а мы должны увидеть отражённый облик своими глазами и осознать его. Понимаете?

– Понимаем!

– Поэтому от момента, когда мы кидаем свой взгляд в зеркало, и до того момента, как наш мозг сможет увидеть наше отражение и осознать его, проходит определённое время, поскольку процесс отражения, как и все процессы на нашей планете, не мгновенный, не моментальный. А поскольку проходит какое-то время, то мы, стоя перед зеркалом, видим себя уже не в настоящем, а в прошлом. Понимаете?

Ванины товарищи дружно хохотали и пили пиво, а Иван, отойдя в сторону, продолжал размышлять о том, что в этом мире всё-таки есть вещи, о которых стоит задумываться.

– Подумать только, – тихо говорил сам себе Ваня, – а ведь всё-таки можно увидеть необычное, в самых обыкновенных вещах! Никогда бы не подумал.

В ЛИФТЕ

Отправляясь на работу, Кнопкин стоял в своём подъезде на площадке седьмого этажа и ждал лифт. В этот момент он совершенно ни о чём не думал, если конечно не считать обыденных мыслей о предстоящей на работе утренней нервотрёпки, которую очень любит устраивать по понедельникам начальник. А поскольку Ваня был новичком в компании, да ещё и находился на испытательном сроке, то опаздывать ему совершенно не хотелось, ибо это могло грозить выговором, строгим выговором или даже увольнением.

– Планёрка, планёрка, – непроизвольно крутилось в голове Вани, – планёрка, в 10.30 начинается планёрка, а мне ещё нужно прочитать этот гадкий Закон «Об обществах с ограниченной ответственностью» и выяснить, какие там внесены изменения. Вот, блин, ведь знал же, что нужно раньше выходить.

Уже второй год после окончания юридического института Иван Кнопки работал юристом и за это время успел сменить целых четыре работодателя. Одни заставляли работать молодого специалиста, что называется, в надрыв, другие требовали выходить и решать проблемы компании по выходным, а третьи просто не считали молодого специалиста за человека и поручали целые горы работы не по специальности. А на этой работе было более-менее неплохо, и потому искать пятую работу у Ивана не было никакого желания.

Кнопкин глянул на часы. Стрелка безжалостно подбиралась к половине десятого, не оставляя никаких шансов на то, чтобы прийти на работу вовремя.

– Да где этот чёртов лифт?! – вскрикнул Ваня и ударил кулаком по лифтовой двери.

И в этот момент, словно почувствовав несправедливую обиду, лифт дружелюбно открыл двери и галантно пригласил Ваню войти внутрь.

Иван сделал шаг и привычно, почти не глядя, нажал на кнопку с цифрой один. Двери мягко сомкнулись, и кабина начала плавно опускаться вниз.

И как только пол начал уходить из-под ног, Ваня почувствовал до боли знакомое чувство лёгкой невесомости.

Кроме него, в кабине никого не было. Сам не зная для чего, Ваня огляделся по сторонам и обомлел. Ему показалось, что в кабине лифта, поочерёдно сменяя друг друга, появляются и исчезают люди, десятки, сотни людей, когда-либо входивших сюда.

Иван отчётливо видел уставших после работы солидных мужчин, в одиночестве кривляющихся перед треснутым зеркалом, висящим на стене, видел не успевших накраситься женщин, подводящих глаза перед тем же зеркалом и одновременно кричащих на своих малолетних детей, снующих по кабине взад и вперёд. Следом за ними появлялись и исчезали местные подростки, которые курили, пили пиво и царапали гвоздём на стене, стараясь как можно глубже выдавить аббревиатуру «Гр.Об». И теперь каждый, кто ехал в этом лифте, вынужден был ежедневно, как минимум два раза в день, читать эти корявые буквы на стене, и постоянно задумываться над тем, что же они обозначают. Иван поворачивал голову в разные стороны и глядел, как, устало прислонившись к противоположной стене, поднимается в свою квартиру после очередной прогулки тётя Клава, соседка сверху, и как её высохшие губы что-то бесшумно шепчут себе под нос. Следом за ней вновь появляются и исчезают местные подростки, влюблённые парочки, пьяные мужички, часто играющие во дворе в домино, и разносчики пиццы, доставляющие заказ. Да и кто только не побывал в этих стенах. Всех не перечислишь. И каждый входящий сюда становится самим собой.

Иван ехал вниз, а люди продолжали появляться и исчезать.

Кто-то молча стоял и глядел в стену, полностью погрузившись в неведомую взору пучину своих мыслей, кто-то курил и неряшливо стряхивал пепел прямо на пол, кто-то оставил пустую бутылку, а кто-то, показывая самому себе артистические способности, интенсивно жестикулировал и тихонечко пел, представляя себя великим артистом.

Но как только двери кабины открывались, люди мгновенно прекращали быть собой и становились обыкновенными гражданами, становились как все.

Иван смотрел на этих людей, таких разных, таких непохожих, и думал о том, что здесь, в кабине лифта, ежедневно, ежечасно проходит незаметная жизнь, но жизнь настоящая, искренняя, не фальшивая.

– Всего каких-то несколько секунд, ну может быть минуту или чуть более, лифт ежедневно поднимает и опускает наши тела, – думал про себя Кнопкин, – но и этих мгновений вполне хватает, чтобы навсегда оставить неосязаемый след и часть своей ауры в этом замкнутом пространстве, в этом мире, движущемся по вертикали. Ведь только в пространстве кабины лифта, когда человек находится наедине с самим собой, – продолжал размышлять Кнопкин, – он перестаёт играть социальные роли, каких у каждого человека десятки. В те мгновенья, пока движется кабина лифта, человек перестаёт быть чьим-то сыном и мужем, отцом и начальником, подчинённым и бизнесменом, другом и братом. Человек перестаёт быть иным и становится собой. Только собой!

И вдруг лифт остановился. Двери открылись. Внутрь ворвался свежий воздух улицы, и необычное виденье моментально исчезло.

Кнопкин сделал шаг вперёд и остановился. Он не уходил до тех пор, пока двери не закрылись, а лифт не уехал вверх, чтобы вновь принять в свои объятья очередную минуту человеческого существования.

И, конечно же, в этот понедельник, Иван опоздал на работу. И, конечно же, он получил от начальника выговор и вынужден был весь день играть роль хорошего сотрудника, выполняя и перевыполняя план. Но зато теперь он точно знал, что вечером, когда он, уставший, вновь войдёт в кабину лифта, он перестанет быть социальным актёром, он перестанет играть и станет собой, хотя бы на несколько секунд.

– Будь собой, Кнопкин! – усмехнулся Ваня, покидая кабину лифта поздно вечером.

– Будь собой, – повторил он в тот момент, когда двери лифта закрылись, оставив его одного на лестничной площадке седьмого этажа.

ДВЕРЬ

В последний рабочий день недели у начальника юридического отдела, в котором работал Иван Кнопкин, было хорошее настроение, и потому Ивану посчастливилось вернуться домой не очень поздно.

Около шести часов вечера Иван уже стоял возле своего подъезда и, лениво потягивая тлеющую сигарету, с удовольствием наблюдал, как красиво и величественно прячется за соседним домом ярко-красное мартовское солнце. Настроение у Ивана было приподнятое, почти праздничное. День прошёл как нельзя более удачно. Сегодня Ваня успел доделать сложнейшее юридическое заключение, которым занимался последние три дня, и не просто закончить, но и отчитаться за него перед начальником. На удивление, начальник не стал черкать ручкой по документу и кричать, что ему подают «сырые» документы, а наоборот, внимательно прочитал заключение и, что самое главное, неожиданно похвалил Ваню. С искренними словами благодарности он привстал из-за стола и пообещал, что если Иван и впредь будет так качественно относиться к своим трудовым обязанностям, то есть большой шанс, что высшее руководство компании поднимет ему заработную плату.

От таких новостей Иван пребывал вне себя от радости. Чувство приятной эйфории по окончании рабочего дня многократно усиливалось сладким предвкушением двух выходных дней. Приятные мысли наполняли всё существо Ивана и ощутимо переливались через край, словно игристое вино, доверху наполняющее изящный хрустальный бокал.