Иван стоял возле подъезда и не спешил заходить внутрь. Он радовался солнцу, радовался долгожданной двухдневной свободе, радовался своим успехам на работе. И вряд ли сейчас могло бы случиться что-то такое, что могло бы нарушить эту душевную гармонию и умиротворение.
Когда сигарета окончательно истлела, Ваня затушил окурок о край урны и, воспользовавшись тем, что из подъезда вышла какая-то женщина, проворно прошмыгнул внутрь. До боли знакомый Ивану лифт с надписью «Гр.Об.» проворно сосчитал до семи и открыл двери.
Но Иван не пошёл в квартиру, а решил ещё хотя бы немного продлить это волнительное и приятнейшее из всех чувств – чувство ожидания мечты, которая вот-вот неминуемо осуществится.
А мечта у Ивана была очень простая. Больше всего на свете Ваня любил (особенно в пятницу вечером) завалиться на свой любимый диван, неторопливо открыть прохладную и шипящую бутылочку пива, взять в руки пульт от телевизора и, включив любимый фильм, часа два-три, не отрываясь, просто наслаждаться процессом. Это маленькое удовольствие являлось для Ивана высшим из всех возможных наслаждений, доступных современному человеку.
И вот теперь, сознательно отодвигая на несколько минут это земное волшебство, Ваня стоял возле окна и с высоты седьмого этажа, с наслаждением и томительным предвкушением, выпускал изо рта кольца сизого дыма, подолгу висящего в пустом пространстве подъезда.
Наконец, когда последний кусочек пепла медленно упал на холодные ступени, Иван затушил сигарету и подошёл к двери своей квартиры.
– Ну, вот и всё, – мелькнуло в голове Кнопкина, – рабочая неделя закончилась. Теперь отдыхаем!
Привычно повесив портфель на правое плечо, Ваня сунул руку в карман, достал ключ, уверенным движением сунул его в скважину замка и повернул.
Но, как ни странно, ключ не повернулся, а остался в прежнем положении.
Иван взялся за него немного покрепче и снова попытался повернуть. Но не тут-то было. Ключ упорно не желал поворачиваться.
– Что за чепуха? – выругался про себя Ваня. – Не мог же я засунуть его не той стороной.
Иван вынул ключ и проверил.
– Всё правильно, другой стороной не всунешь, – пробурчал себе под нос Ваня, – я всегда это знал, что тут проверять-то?
Ваня снова вытянул ключ и вставил обратно. Попытался покрутить. Ни в какую. Словно нарочно, замок не желал поворачиваться.
Такого поворота вещей Иван совершенно не ожидал и потому начал заметно нервничать. Седьмой этаж, на балкон не залезешь, ехать к родителям – это значит потерять весь вечер долгожданной пятницы.
– Да что такое, в самом деле? – уже вслух выругался Ваня. – Что за чушь?
Кнопкин снял с плеча мешающий портфель и поставил его на пол. Нагнулся. Поглядел в скважину.
– Всё нормально, личинка свободна, никаких посторонних предметов нет, следов взлома тоже. Так что же такое происходит-то, в самом деле? Что за шутки?
Настроение Ивана начало заметно портиться. Руки вспотели, раздражение нарастало.
С некоторым остервенением Иван засунул ключ в замочную скважину и начал со всей силы крутить его вправо, туда, куда должен был открываться этот поганый замок.
Спустя пять минут борьбы с холодным и бесчувственным металлом Иван ободрал палец, больно ударился головой об ручку, когда в очередной раз наклонялся, чтобы посмотреть внутрь, и почти до крови разбил косточку на правой руке.
– Да будь ты неладна, проклятая дверь, – во весь голос закричал Иван и принялся долбить ногою по самому низу, – вышвырну тебя, вышвырну, поменяю. Это уже не первый раз.
