– Предоплата за два месяца, – произносит парень. – Сорок баксов.
– Винсент сказал тридцать.
Он окидывает меня взглядом, видимо, решая, стоит ли со мной торговаться, но потом пожимает плечами.
– Ладно. Тридцать.
Я даю ему деньги – заработанные за вечер чаевые. Парень вручает телефон, сальный на ощупь. Я раскрываю «раскладушку». В лицо мне светят кнопки. Спасительное средство связи. Я бросаю телефон в сумку.
– Спасибо, – тихо благодарю я и, повернувшись, иду к своей машине.
Парень бросает окурок на тротуар.
– Хочешь подзаработать?
Я знаю, что ничего хорошего или законного он не предложит, но мне очень нужны деньги. Я не могу себе позволить швыряться предложениями.
– Допустим.
– Я мог бы тебе помочь, – улыбается он, играя пальцами в передних карманах джинсов. – Если ты поможешь мне.
Дальнейших объяснений не требуется: я знаю, чего он хочет. И впервые понимаю, как легко происходят такие сделки. Если ты в отчаянии, если у тебя больше не осталось ничего ценного, всегда можно продать себя. И всегда найдется кто-то, кто готов заплатить. Я смотрю на похотливый блеск его глаз и осознаю… что это займет всего несколько минут. И мои денежные проблемы будут решены, может быть, я даже сумею заплатить за ремонт машины. Но нет, до такого я еще не дошла. Надеюсь, никогда не дойду.
– Отвали.
– Как угодно, – пожимает он плечами. – Просто подумал, что тебе это может быть интересно.
Словно сделал одолжение мне. Натянув на глаза капюшон, парень прогулочным шагом идет прочь по улочке, а я кидаюсь к своей машине.
Я еду на север по шоссе I-5, поглядывая то на дорогу, то на датчик уровня бензина. Обычно так далеко я не уезжаю, но топлива еще почти полбака. Я направляюсь в фешенебельные прибрежные районы, где обитает интеллектуальная элита – владельцы небольших компаний в сфере современных технологий, врачи, юристы. Там я буду в безопасности – по крайней мере, от преступного элемента. В этих респектабельных жилых кварталах опасность для меня представляют частные охранники или какой-нибудь ревностный коп, желающий произвести впечатление на богачей. Они не могут допустить, чтобы утратившие гражданские права бродяги спали в своих машинах среди особняков, бассейнов и дорогих внедорожников. Но ведь меня же не арестуют… не должны. Скорее, просто попросят уехать, припарковаться где-нибудь в менее привлекательном месте.
Я аккуратно съезжаю с шоссе, не превышая дозволенной скорости. Водительских прав у меня теперь тоже нет, не хватало еще, чтобы меня остановили за пустяковое нарушение. Как восстановить водительское удостоверение, не имея при себе номера социального страхования? Или каких-либо доказательств того, что я жительница штата Вашингтон? Как вообще доказать, кто я такая? Но сейчас я слишком устала, чтобы думать об этом. Я еду на побережье. Мне всегда хотелось иметь домик на берегу океана. Конечно, нынешние обстоятельства – не то, о чем я мечтала, но пока сойдет и так. Местность мне незнакома, впрочем, как и весь город, но я петляю по тихим улицам, мимо погруженных в темноту солидных домов. Почти два часа ночи, и этим «белым воротничкам», промышленным магнатам необходимо хорошо выспаться. Невозможно заправлять миром с усталой головой.
Листва здесь густая. Большие деревья и пышная растительность скрывают жилые дома. Я еду все дальше, двигаясь в направлении охраняемой парковой зоны. Дома постепенно остаются позади, дорога заканчивается, упираясь в укромный пятачок – идеальное местечко под сенью гигантских кедров в окружении колючих кустарников ежевики. Мне представляется, как днем какая-нибудь семья оставляет здесь свою машину и пробирается через густые заросли к каменистому берегу, лежащему в нескольких ярдах ниже.
