Там рубахи просолены
От борьбы с невмешательством
Там, где дружба и честь в одном крепком строю.
Испытай на таких себя,
Научись жить с борьбой в ладу
И друзей обретешь и поймешь кто ты есть.
Через жизнь правду пронеся
С твёрдым духом в одном ряду
Радуясь, что решил этот путь предпочесть…
Когда Виктор окончил петь, на несколько секунд повисла тишина.
– Ну, чего скажете? Как вам? – первым заговорил Виктор.
– Витя, это очень классно! – воскликнул Борька. – Ты как Высоцкий, или Окуджава! Тебе нужно обязательно в ДК выступить на каком-нибудь концерте!
– В ДК говоришь… – положив подбородок на гитару спросил Виктор.
– Точно! Творческий вечер Виктора Зырянова! А? Звучит? – поддержал Серёжка.
– Вить, а как ты написал такую песню? – спросил Боря
Виктор поднял на него глаза. Раньше Борька не замечал этого, но теперь Витин взгляд стал очень глубоким и немного печальным.
– Меня тогда только призвали. Сразу распределили в ГДР, в нашу воинскую часть. Вам-то кажется, что это очень классно. Заграница и прочее. А я, знаете ребята, лучше бы на Родине служил. Всё-таки земля родная, даже если далеко. Да и увольнительные есть. А там же, два года в расположении, без выхода куда-либо.
– Совсем-совсем нельзя было? – спросил Серёжка.
– Вот ты чудик! – удивился Виктор. – У нас один был, так же спросил у капитана. Знаешь, что ему на это ротный ответил? «Ты что же, боец, хочешь, чтобы советский солдат по немецкой земле гулял?!». Ну он конечно тогда это с улыбкой произнёс. Но вообще то да. Как ты себе это представляешь? Чужая земля. Ни языка не знаешь, ни денег их нет, да и вообще там всё другое. В общем, были мы только в расположении части.
Служил со мной такой парень – Герка Семёнов. Тоже «молодой», ну, то есть, с нашего призыва. Добрый такой. Не спортивный совсем.
Физподготовки – никакой. Но за то стихи сочинял, будь здоров, какие!
Это же его первые три строчки. Мы в наряде были, он мне их напел. Говорит: «Песню хочу написать, про испытания». Трудно ему служба давалась. Но он никогда не жаловался. Герка говорил, что испытания нужны. Что они показывают, какой человек на самом деле. Переживал только, что мать дома одна, болела. Отца не было – погиб, когда Герке едва исполнилось четыре. Он его почти не помнил. А мать очень любил. Говорил, что самое тяжёлое для него – одну её оставлять.
– А как же его тогда призвали? – удивился Борька.
– А как брат иначе? Служить все должны.
– Даже если мама одна и болеет? – расстроился Борька.
– Даже если так. Ну вообще есть, наверное, какие-то особые случаи. Но если Герка служил, значит было не положено… – Виктор продолжил историю. – И вот, в один день ему письмо пришло. От матери. Не знаю, что в нём. Ну… В общем, что-то плохое. Заболела она сильно. Воспаление лёгких. Он говорил, что она испугалась, что не доживёт до его дембеля. Вот и написала. Даже вроде наставления какие-то дала, как быть ему, после того… – Виктор сжал губы, – ну вы поняли. Герка к командиру, мол отпуск нужен. Капитан наш мужик был что надо. Письмо прочитал Геркиной матери, сказал, что утром же пойдёт к начальству, договорится об отпуске.
На утро, при подъеме все встали, а Герка лежит. Мы его будить, а он…
Сердце не выдержало. Сильно за мать испугался. Врачи сказали, что инфаркт. А командование части долго не могло поверить, что инфаркт. Говорили: «У молодых не бывает», «Да мы командира роты под трибунал».
