Но Борька очень любил дом, в котором они жили. Он располагался в бывшем военном городке, и был старым. Борька часто пытался представить, кто мог жить в этом доме до того, как сюда стали заселять тех, кто ожидал свою очередь на квартиру.
Возможно это был какой-то храбрый офицер, который прошёл Первую мировую, сражался за красных и после победы в Гражданской стал известным командиром!
Или, например, колчаковский шпион! Да, который следил за расположением наших войск, а когда наши стали бить белых, бежал в Манчжурию, по пути спасаясь от Красной Армии.
Всякие картинки приходили в воображении Борьке. А то, что дом был старый, этому даже помогало.
– Точно! Пап, там это… мама говорила половицу надо починить. Я хотел, но она сказала тебя ждать. Давай вместе посмотрим?
– А чего бы не починить, эть? – отец сделал саечку Борьке, засмеялся и потрепал его по волосам. – Лохматый ты стал. Как леший. Подстричься тебе надо.
– Не надо. Я как «битлы» хочу – серьёзно и деловито ответит Борька.
– Ты для начала научись на гитаре играть! – пошутил отец.
– Научусь! Виктора попрошу. Он супер играет! И к тому же, обещал нас с Серёжкой научить!
– Так, Пол Маккартни – это конечно хорошо, но у нас с тобой сейчас пол деревянный ребром стоит. Айда за мной! – отец хлопнул в ладоши и встал с дивана.
– Игорь, это там, у окна. Где стол стоит – войдя в комнату сказала мама.
– Сейчас разберёмся. Дело мастера боится. Да, Боря?
– А то! – подхватил Борька и подойдя к окну показал отцу на нужную половицу.
Пол в доме не меняли никогда. Это был еще тот самый пол, по которому ходили царские офицеры Сибирского запасного полка. В начале века, здесь был построен целый военный городок, со складами, конюшнями, казармами и домами для офицеров и унтер-офицеров. После Великой Отечественной часть городка сделали открытой, а несколько домов передали для гражданских, которые работали на предприятиях неподалёку. Борькины родители стояли в очереди на квартиру. Горисполком сначала должен был выделить им однокомнатную, а когда появился Борька, то было решено, что лучше подождать двухкомнатную.
– Так-с, что тут у нас? Ага, гвоздь расшатал лунку и гуляет. Понятно. Сейчас исправим. Борь, принеси пассатижи, молоток с выдергой и гвоздь «пятнашку». Сейчас мы покажем этой избушке!
– Ага – ответил Борька, – сейчас. Он побежал на кухню и схватил табуретку. Над входной дверью отец смастерил нишу, в которой хранил инструменты, гвозди и шурупы.
В нише рядом с инструментами стояло несколько банок из-под чая и печенья, в которых Борькин отец держал гвозди разных размеров.
– Пап, «пятнашки» в каком?
– Так, так, так… Посмотри в «цейлонском»!
Борька нащупал большую металлическую коробку из-под цейлонского чая. Ловким движением выбрал самый прямой гвоздь и побежал к отцу.
– Вот, держи.
От гвоздей на Борькиных пальцах осталась маслянистая жирная смазка, с маленькими кусочками металлической стружки. Бежать мыть руки не хотелось, и Борька схитрил. Он давно знал – если сначала растереть грязь пальцами по ладошке, а потом об коленку, то руки становились чистыми. Правда, за такую хитрость он иногда получал от мамы нагоняй.
– Ага, спасибо. Сейчас гвоздь старый вытащу только.
Царский гвоздь никак не хотел вылезать. Он был другой формы. Не такой, как делают теперь. И при этом, весь ржавый. Поэтому отцу пришлось приложить больше усилий. Но тем не менее, Борьки папа лихо справился с делом.
