Читать онлайн Григорий Ароновский - Торговец воздухом

© Григорий Ароновский, 2016

© Алина Загорских, дизайн обложки, 2016

Редактор Миранда Лаукканен

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Искренне благодарю тех людей, которые нашли в себе смелость первыми узнать некоторые подробности этой недорассказанной истории и, в той или иной степени, оказавших поддержку при ее написании – Дарью К. и Яну К.

Я очень признателен своим близким друзьям – Денису Х. за его беспрерывную моральную помощь и за его смелость в числе первых прочесть эту книгу целиком, а также Ивану К. за многочасовые разговоры о смысле всего этого.

Благодарю Д. Б., чьи рассказы о своей непростой судьбе за большим обеденным столом вдохновили меня на создание этой книги.

Миранде Лаукканен, без которой эта история не дошла бы даже до многоточия…

Где-то в Америке.

Наши дни.

Чистые зеркальные двери лифта, отражавшие лица служащих и посетителей здания делового центра, который был расположен в центральной части города, плавно раскрылись, словно облака проплыли по небу, тихо и без каких-либо препятствий, и из кабинки в коридор вышел человек в синем костюме. Идеально выглаженная рубашка холодного розового цвета в сочетании с галстуком бургундского оттенка и тщательно начищенными черными итальянскими туфлями придавали этому человеку утонченный образ. Он изредка опускал голову вниз, чтобы убедиться, что к обуви не прилипла какая-нибудь грязь.

Семнадцатый этаж. При выходе из лифта человек в синем костюме остановился и осмотрелся. Несколько человек, вышедших вместе с ним, разошлись в разные стороны. Перед ним стоял длинный стол-ресепшен, за которым сидели две миловидные девушки. За их спинами на стене были прикреплены таблички с надписями. Серебристые, блестящие буквы указывали названия компаний, чьи офисы располагались на этом этаже. Из четырех компаний справа человек в синем костюме знал только одну – известный коньячный дом HENNESSY. В левой части были размещены офисы одной крупной строительной компании и одной по продаже косметики и бижутерии. Самая нижняя надпись являлась и самой короткой – Бишоп. Именно к человеку, который носил эту фамилию, мужчина в синем костюме и направлялся.

– Здравствуйте, что вам угодно? – обратилась одна из девушек к посетителю с растянутой на все лицо улыбкой.

Он подошел к стойке и, улыбнувшись, сказал:

– Я в офис мистера Бишопа. Он меня ждет.

– Конечно, вам налево по коридору до конца. Офис 1749.

– Благодарю, – произнес мужчина и, развернувшись, отправился туда.

Идя по коридору, он ощутил, как протекали трудовые будни десятков сотрудников. Люди быстрыми шагами направлялись к дверям офисов, к своим рабочим местам, кто с пустыми руками, а кто с целой кипой деловых бумаг. Мужчины вышагивали ногами, обутыми в блестящую обувь, словно участники парада. Надетые на них костюмы представляли различные модные дома и бренды. Кто-то ходил в настоящих, а кто-то в тщательно скопированных пиджаках и брюках, не менее привлекательных, но более дешевых. Запястья их рук украшали часы, среди которых наверняка можно было найти точные копии оригиналов. Женщины, державшие свои спины свечкой, расхаживали в деловых юбках ниже колен, жакетах, блузках и туфлях.

Когда кто-нибудь проходил в офис, открыв дверь пластиковой картой, из него раздавался ропот сотрудников, будто открывалось не какое-нибудь помещение, а словно вскрывался улей с пчелами.

Коридор заканчивался, и мужчина начал вертеть глазами справа налево, разыскивая табличку с числом 1749 и фамилией Бишоп. Наконец, он увидел нужную ему дверь. Нажав на кнопку маленького прибора, раздался звонок. Не прошло и двух секунд, как он услышал ответный звук, прерывистый и быстрый, как у кенаря, который начинал распеваться. Посетитель взялся за ручку, потянул ее вниз и вошел внутрь.

Он сразу оказался в приемной мистера Бишопа. Теплая бежевая краска на стенах и темно-коричневый паркетный пол придавали этому помещению уют. Он удивился, что в приемной никого не было, хотя он ожидал увидеть здесь секретаря.

За другой дверью, ведущей в кабинет к психологу, шел разговор. Звучал только один голос, и мужчина понял, что это мистер Бишоп разговаривал по телефону, коротко отвечая на вопросы.

– Подожди минуту, – послышалось из кабинета.

Раздались шаги, а затем открылась дверь. В приемную вышел психолог, одетый ничуть не хуже – красивый серый костюм, рубашка в темно-голубую полоску, синий галстук и черные лакированные туфли. Он улыбался. На вид ему было около тридцати пяти-сорока лет, с приглаженными черными волосами и короткой бородой на лице.

– Мистер Дарем, доброго вам дня, – поздоровался психолог первым. Он двинулся к гостю и протянул ему руку. Посетитель протянул свою в ответ, и, когда их руки соединились в крепком рукопожатии, мистер Бишоп распознал волнение, которое испытывал этот человек. – Я прошу у вас прощения, но не могли бы вы немного подождать? У меня важный телефонный разговор, и мне необходимо его закончить. По правде говоря, этот разговор мог бы провести и секретарь, но, как видите, его нет, – мистер Бишоп указал раскрытой ладонью в сторону пустого угла, где когда-то, должно быть, находился стол для секретаря. – Вы можете присесть вот здесь. Я скоро закончу разговор и приму вас, как мы и договаривались.

Мистер Дарем утвердительно кивнул и произнес:

– Конечно, я подожду. Спасибо.

Психолог кивнул в ответ. Улыбка с его лица не исчезала. Он скрылся за дверью своего кабинета и продолжил разговор.

Мистер Дарем сел в мягкое кресло, обшитое голубой тканью. Он начал рассматривать две картины неизвестных ему художников. На одной из них был изображен песчаный берег с деревянной лодкой. На берегу стояла женщина в белом платье. На руках она держала младенца, закутанного в пеленку. Справа и слева от нее находились два мальчугана примерно одного роста. Женщина с мальчишками и ребенком на руках наблюдали за мужчиной, который стоял в лодке. Море пребывало в спокойствии, а платье женщины совсем не колыхалось.

«Наверное, рыбак со своей семьей», – предположил мистер Дарем.

Другая картина также изображала берег моря, но здесь художник показал настоящий ураган с бушующей и пенящейся водной пеленой, где волны, достигая огромных размеров, обрушивались на пустой берег. Мистеру Дарему вспомнилась картина Айвазовского, «Девятый вал», которую он видел в книге с изображением лучших шедевров всемирно известных художников.

Он сидел и рассматривал картины, задерживая свой взгляд на каждой по несколько секунд, пока за дверью мистер Бишоп вел телефонный разговор. Несмотря на то, что он мог расслышать каждое слово, произнесенное психологом в своем кабинете, тем не менее в приемной без секретаря и отсутствия звука ударов пальцами по клавиатуре сохранялась обстановка спокойствия и умиротворения. Массивная входная дверь красно-бордового цвета, разделявшая общий коридор с приемной психолога, сдерживала суетливые звуки, проносившиеся по коридору.

Помимо картин мистер Дарем обратил внимание и на другие предметы скромного, но приятного интерьера приемной: стоявшее в углу комнатное дерево, посаженное в большой коричневый горшок, и высокую белую напольную вазу.

Мистер Дарем подумал, что, если учесть совсем небольшие размеры этой приемной, то наличие здесь еще какого-либо предмета, например, стола для секретаря, привело бы к тесноте. С теми же предметами, что здесь были, небольшая комната выглядела просторно.

Внимательно рассмотрев всю комнату, он впервые немного расслабился: уперся в мягкую спинку кресла, сложил ногу на ногу, а руки расположил на деревянных подлокотниках, поблескивавших от лака. Слегка опустив голову, мистер Дарем погрузился в свои воспоминания. На какое-то время, совсем непродолжительное, пропала мысль о цели визита к мистеру Бишопу. Чуть позже он усмехнулся над самим собой.

«И как мы могли дойти до такого?», – задался он риторическим вопросом, имея в виду под «мы» себя и свою супругу, Сьюзан, которая осталась дома, так как он ничего ей не рассказал о своем желании посетить мистера Бишопа.

Он взглянул на свои часы. Стрелки показывали пятнадцать минут четвертого. Встреча была назначена ровно на три часа дня.

– Нет. Всего доброго, – сказал мистер Бишоп своему собеседнику. Как оказалось, этими словами он закончил разговор.

Вновь послышались шаги. Дверь открылась, и из-за нее показался психолог.

– Прошу вас, мистер Дарем, проходите.

Мужина следом зашел в кабинет. Он увидел два кожаных стула, поставленных напротив стола.

– Присаживайтесь, – любезно сказал психолог, сев в мягкое рабочее кресло и указав на стулья.

– Спасибо, – произнес мистер Дарем, а затем занял одно из них. Сидеть было удобно.

– Я еще раз прошу у вас прощения, мистер Дарем, за то, что заставил вас ждать. Думаю, вы не сильно скучали? – поинтересовался мистер Бишоп.

– Нисколько, – ответил мистер Дарем, улыбаясь. – Я рассматривал те две картины, и они мне очень понравились. Вы не скажете, кто их художники?

– Да… Картины очень хорошие! – воскликнул психолог с гордостью. – Их нарисовал один мой бывший клиент.

– Серьезно? – спросил мистер Дарем с некоторой ноткой удивления.

– Да, конечно, – ответил психолог. – Только, вы ведь понимаете, что я не могу назвать его имени…

– Да, я понимаю. Во всяком случае – очень красиво.

Мистер Бишоп немного помолчал, смотря прямо на мистера Дарема. Улыбка с лица психолога не сходила, и она – мистер Дарем это уже давно понял – была искренней, а не натянутой. Психолог продолжил:

– Я дал ему небольшое задание, и эти картины – результаты его выполнения.

Мистер Дарем удивился еще больше. Он-то думал о каком-нибудь небольшом магазине или уличном рынке, где такие картины можно было достать по низкой цене.

– А в чем же именно заключалось задание? Неужели вы просто попросили его нарисовать две картины?

– Нет, – ответил мистер Бишоп. – Все значительно проще – я попросил его показать мне спокойствие и тревогу любым способом, каким он сам предпочтет. Он выбрал тот, которым владеет лучше всего – рисованием.

– Хм, значит, полный штиль в море – это спокойствие, а ураган – тревога.

– Здорово, правда?

– Да. С одной стороны – просто, с другой – гениально. Так значит, вы знали о его умении рисовать и были уверены в том, что он начнет изображать два этих явления с помощью картин?

– Не хочу показаться нескромным, но да. Я знал. Видите ли, он страдал тяжелым нервным расстройством, а лучшее лечение в таких случаях – физический или интеллектуальный труд.

– Вы еще и врач? – спросил мистер Дарем. Он подумал, что заданный им вопрос оказался чересчур резким.

– Нет, – ответил мистер Бишоп, смеясь и успокаивая нервы посетителя – он заметил его неловкость от своего вопроса. – Будь я врачом, то никогда бы не назначил такого лечения, потому что так не принято.

Мистер Дарем вновь почувствовал облегчение, но ответ мистера Бишопа он воспринял, как некий сарказм.

– А что бы вы сделали? – спросил он.

– Ну, как и все врачи в нашей стране, – начал мистер Бишоп, – я написал бы несколько названий лекарственных препаратов на листке, цены которых в аптеках давно составляют три цифры до запятой. Затем я дождался бы его возвращения в свой кабинет и выдал ему другой лист с новыми препаратами, ибо те не помогли.

– Я думаю, вы слишком категоричны, – сказал мистер Дарем и облизал нижнюю губу.