Торговец воздухом - страница 33

Все отошли назад. Мать встала позади своих детей и обхватила их руками.

Широким плечом мужчина нанес удар по дереву, покрашенному в белый цвет. Одного раза хватило, чтобы дверь поддалась. Замок вылетел. В комнате оказалось темно. Шторы были задернуты. В углу комнаты ярко мелькал экран компьютерного монитора, а с ручек кресла, которое стояло рядом с компьютерным столом, свисали две руки.

– Господи! – вырвалось у отца. – Брэд!

Для одного человека комната была весьма просторной. Мужчина рванул к сыну, а мать, поняв, что произошло что-то страшное, ощущая сильное сердцебиение, тем не менее, смогла сохранить контроль над собой. Она сказала детям, чтобы те оставались в коридоре, а затем вбежала в темную комнату вслед за супругом.

– Что с ним?! – спросила она.

– Звони в скорую!

Из открытого рта Брэда струилась красная пена. Его широко раскрытые глаза смотрели в пустоту, а все тело изредка начинало биться короткими промежутками в конвульсиях.

– Он захлебнется!

Подняв Брэда с кресла, отец положил его на пол на правый бок. Супруга схватила трубку и начала набирать скорую.

– Почему пена красная? – спросила она с волнением.

– Он прикусил язык.

Отец вытер рот Брэду, пока его тело в очередной раз поражал спазм.

– Ничего страшного. Сейчас все пройдет, Брэд, – сказал отец своему сыну спокойным голосом. Он поддерживал его голову снизу, чтобы она не билась об пол. – Кейт, успокойся и не нервничай, – обратился он к своей жене. – Это эпилептический припадок. Лучше выйди в коридор и там вызови скорую помощь. Я побуду с ним. Скажи Софи и Чендлеру, что все в порядке.

Дрожащей головой Кейт кивнула Рику. Держа указательный палец на кнопке телефона, она вышла из комнаты в коридор, откуда сразу же набрала номер скорой помощи.

Норман прерваk разговор с Джоном. Тот являлся молодым сотрудником небольшой кредитной организации, в которой когда-то Норман стал клиентом, взяв у них кредит наличными. Возможно, ему никогда не пришлось бы знакомиться и разговаривать с этим человеком, если бы он расплачивался вовремя, периодически высылая на свой счет определенную сумму, которая была изначально оговорена. В тех случаях, когда Норман, пусть и с задержками, но пополнял свой счет, эти акулы могли списать себе сумму, лишний раз не беспокоя своего нерасторопного клиента. Теперь же, последние три месяца на мониторе компьютера у Джона высвечивалась информации о счете Нормана Булмана с одной и той же цифрой – ноль.

Уже три месяца как Норман Булман не проявлял каких-либо эмоций, свойственных людям, чью жизнь можно было охарактеризовать как «более-менее». Выражением своего лица Норман напоминал окружающим его людям памятник какого-нибудь философа с задумчивым видом, и этот вид был увековечен в куске гранита. Редко Норман демонстрировал даже самую легкую улыбку, и, находясь наедине с самим собой, мог что-то шептать вслух. Каждый день, по вечерам, он разговаривал сам с собой, когда его никто не видел. Так он мог немного успокоиться, пусть и ненадолго. Имея те или иные проблемы, человеку необходимо о них рассказать, одновременно анализируя для самого себя ситуацию, пока собеседник его слушает. У Нормана не было такого человека. Или он мог появиться, если бы Норман сам того захотел. Пока он предпочитал оставаться один.

Безусловно, Нормана Булмана нельзя было назвать человеком, постепенно теряющим рассудок. Он принадлежал к той категории людей, которые, имея самые большие жизненные амбиции и ценности, в конечном счете терялись среди высоких стволов деревьев под названием «ожидания» от жизни.