Читать онлайн Рина Верди - Тосканская распутница
1. Глава 1
Глава 1
Кьяра
Я стояла посреди зала и во всю смотрела на Томазо Манчини. Высокий красивый мужчина с копной черных волос и голубыми, будто небо Тосканы, глазами притягивал мой взор. Мне казалось, что я встретила самого лучшего человека на планете. Помани он меня хоть пальцем, хоть намеком изъяви желание сделать своей, я бы без всяких раздумий кинулась к нему.
- Перестань пялиться на Манчини, - рыкнул Сержио, младший сын моего мужа и мой любовник. – Заметит отец - и тебе несдобровать, любовь моя, - зло предупредил он. – Поверь, Томазо Манчини не стоит этого. Он такой же сукин сын, как и наш Альдо.
- Ты уверен? – пролепетала я. – С первого взгляда и не скажешь…
- Забудь, - пробурчал Сержио. – Отвернись и даже не смотри в его сторону. - А когда я нехотя повернулась, добавил с усмешкой: – Неужели тебе нас двоих не хватает, Кьяра?
Я ничего не ответила. Просто не смогла. И вручив Сержио пустой бокал из-под шампанского, направилась к двум пожилым синьорам, восхищавшимся моим морским пейзажем. Кусочек пляжа, верхушки кипарисов, виднеющиеся неподалеку, и море, сливающееся с небом. Я вспомнила, как рисовала эту картину, глядя прямо из окна мастерской. А мой супруг Гвидо лениво катал ногой коляску, в которой гулила наша дочь.
- Ах, синьора Лукарини, - обратилась одна из старушек. – Великолепная работа. Я хотела бы ее купить. Сколько вы за нее просите?
- Все цены указаны в каталоге, - только и успела сказать я, как тут же почувствовала на своей талии крепкую ладонь. Рука мужа легла по-хозяйски требовательно. Гвидо чуть притянул меня к себе, но хватку не ослабил.
- Нам нужно ехать, - раздраженно заметил он, уводя меня прочь от посетительниц. – Мне кажется, тебе на сегодня достаточно.
- Но, господин Гвидо, - попыталась возразить я. – Мы же собирались остаться в палаццо Грасси до самого вечера. А после закрытия выставки спуститься в казино.
- Ты уже наигралась, Кьяра, - процедил он, давая понять, что спор бесполезен. – Ты мать и жена в первую очередь, а все твои художества можно оставить на потом. Художнику не обязательно присутствовать целый день на выставке, достаточно покрутиться тут пару часов.
- Но мне интересно, что говорят люди, - пролепетала я. – Им нравятся мои работы.
- Особенно Томазо Манчини, - пробурчал Гвидо. – Не знаю, как работы, но вот трахнуть тебя этот поганец точно захотел.
Я залилась краской и даже не нашлась, что ответить мужу.
- Пойдем, - пробухтел он и, крепко взяв меня за руку, повел к выходу, будто нашкодившую малышку.
- У Кьяры разболелась голова, - сообщил он по пути моему отцу. Тот перевел взгляд на мое красное лицо и с сожалением заметил:
- Наверное, поднялось давление. Это все от нервов. Но ты не должна волноваться, Кьяра. Твои картины хорошо продаются. Скоро ты станешь самой дорогой художницей Италии.
- Я думаю, мы поторопились с выставкой, - поморщился Гвидо. – Кьяра еще не поправилась после отравления. Мне придется увезти ее обратно в Лигурию…
- Подожди, Гвидо, - рыкнул отец. – Отправляйтесь сейчас в мой дом. В конце концов, это и ваш дом тоже. Пусть Кьяра отдохнет, и к закрытию возвращайтесь. Как раз подтянется богема. Они не поскупятся. А твоя жена хорошо заработает.
- Ладно, - пробурчал муж. – Твой катер до сих пор стоит у причала?
- Ну конечно, - хмыкнул отец, и его толстое мясистое лицо исказилось довольной гримасой. – Отвези малышку домой и побудь с ней, Гвидо. Надеюсь, ваша спальня вам понравится, - радостно усмехнулся он, хлопая моего мужа по плечу и нежно целуя меня в щеку.
Около небольшого дощатого причала на легких волнах уже качался катер отца. Ослепительно белый и с личным красно-синим вымпелом, украшенным инициалами. Переплетенные буквы «Ф» и «К» напоминали мудреный морской узел. Фелиппе Карначчи – художник и меценат, мой отец, обретенный всего год назад. Могла ли я вообразить, что встречу его? А моя жизнь? Думала ли я, живя в господском доме в Тоскане, что стану любимой женой Гвидо ди Лукарини?
Я взглянула в мрачное лицо мужа. Заметила морщины, залегшие в глубокие складки. Тридцать четыре года разницы давали о себе знать, но рассерженного супруга я видела впервые. Я даже уловила некоторое сходство с Альдо и мысленно ужаснулась.
«Самое время попросить прощения, - пронеслось у меня в голове. Но несмотря на здравый смысл этой идеи, я не смогла вымолвить ни словечка. – Да и за что просить? Я ни в чем не виновата перед мужем!» - упрямо подумала я, даже не подозревая, насколько потом пожалею о своем упрямстве.
Муж, словно куклу, подхватил меня на руки и лично внес в катер. Усадил на колени и, когда белая посудина понеслась по голубой глади Гранд-канала, залез мне под юбку.
- Я недоволен тобой, Кьяра, - процедил он, грубо отодвигая прочь тонкую ткань трусиков и привычно запуская пальцы внутрь меня. – Очень недоволен, - прорычал муж, нажимая большим пальцем на клитор и словно сминая его. – Ты принадлежишь мне, - напомнил Гвидо, истово водя двумя пальцами внутри меня. Я задохнулась от боли и желания одновременно.
- Господин Гвидо, - пролепетала я, пряча лицо на груди мужа. – Я каждый день благодарю Мадонну за то, что ниспослала вас в мужья. Я…
- Еще бы, - хмыкнул муж. – Где бы ты сейчас была, Кьяра? Осознаешь?
- Да, - кивнула я и расплакалась. – Мне никто не нужен кроме вас, господин Гвидо. И слава не нужна. Хотите, я перестану рисовать…
- Не болтай ерунды, - муж огладил меня свободной рукой по голове и поцеловал в висок. – Твое творчество великолепно. Просто я не потерплю рядом с тобой других мужчин. Даже легкий флирт недопустим. Только наша семья, Кьяра, и наши дети, - прошептал он, нежно перебирая ставшие влажными складки и снова нажимая на пульсирующий и набухший клитор.
- Я люблю вас, - мяукнула я. – И предана вам, господин Гвидо.
- Само собой, - ухмыльнулся муж и снова задвигал пальцами внутри меня. – Только я сегодня наблюдал за тобой со стороны. Будь твоя воля, ты бы отдалась Томазо прямо в колонном зале Грасси. Разве не так, девочка?
- Вы ошибаетесь, - пролепетала я. – Я лишь была вежлива с ним…
- Перестань врать, - рыкнул Гвидо и, когда катер въехал в открывшиеся, как по команде, ворота дома, подхватил меня на руки и понес по потемневшим от времени и влаги каменным ступенькам в нашу спальню.
В доме отца я бывала несколько раз, но вот останавливалась впервые. Наша с мужем спальня поражала великолепием. Окна выходили в небольшой сад, где на апельсиновых деревьях спели оранжевые солнечные плоды и стройные кипарисы теснились около ажурной ограды.
Муж швырнул меня на высокую кровать с массивными деревянными столбами и вернулся, чтобы запереть дверь. Я услышала, как звякнул засов, и не придала этому значения. Затем Гвидо принялся раздеваться, а я улыбаясь наблюдала, как он развязывает галстук и снимает рубашку. Крепкое тело и густой ежик темных, чуть поседевших волос. Карие глаза, сверкающие от гнева, который я по неопытности приняла за страсть. Сильные руки, расстегивающие ремень и достающие его из брюк. Муж глянул на меня внимательно и, отложив ремень в сторону, приказал:
- Поди сюда, Кьяра, я помогу тебе снять платье.
Я придвинулась, ничего не подозревая, думая, что сейчас Гвидо расстегнет змейку и спустит творение от Валентино с моих плеч, а потом мы займемся любовью. Но я ошиблась. Муж аккуратно вытащил расшитый бабочками пояс из шлиц и улыбнулся мне. А затем внезапно многослойный подол из шелка и органзы закрыл мне лицо. Я чувствовала, как Гвидо стянул концы юбки у меня над головой и крепко завязал их, наверное, пояском от платья. Я очутилась в коконе из органзы и видела перед собой только вышитые розы и бабочек с тонкими крылышками, трепыхавшихся от малейшего движения. Я почувствовала, как муж сдирает с меня трусики, и в тот же самый момент тонкая кожа ремня коснулась моей кожи. Сначала ягодиц, потом бедер и спины. Инстинктивно я попробовала вырваться из плена. Но Гвидо слишком хорошо связал меня, и дерганьем внутри юбки я, скорее всего, еще крепче затянула узел. Из глаз хлынули слезы, и я закричала, прося о пощаде. Но муж был неумолим. Он стегал меня ремнем, а потом, откинув его прочь, – я слышала, как брякнула о мраморный пол металлическая пряжка, - резко вошел в меня и неистово задвигался, вгоняя член поглубже.
Умом я понимала, что экзекуция закончилась, но так и не могла успокоиться. Слезы сами по себе лились из глаз, а прикрытые веки легко царапали крылья бабочек.
Излившись в меня и привычно засунув внутрь кружевной платок, Гвидо выпустил меня на свободу. Взяв двумя пальцами за подбородок, властно приподнял мое лицо и, упиваясь своей властью, заметил тихо:
- Тебе понравилось, Кьяра?
- Нет, - прошептала я, вглядываясь в надменное лицо мужа. – Пожалуйста, больше не бейте меня.
- Не буду, - пообещал Гвидо, снимая с меня и откидывая прочь ненавистное платье. – Думаю, ты поняла с первого раза, Кьяра, - прошипел он, расстегивая на мне бюстгальтер и сильно сжимая между пальцев соски. – Мы больше никогда не вернемся к этому разговору, если только ты сама не вынудишь меня. Кьяра? – резко окликнул меня муж и стиснул в ладонях обе моих груди.
- Я принадлежу вам, господин Гвидо, - пролепетала я. – Только вам.
- Хорошая девочка, - улыбнулся супруг и, целомудренно поцеловав меня в лоб, принялся вытаскивать шпильки из моей растрепавшейся прически. – Моя малышка, - прошептал он, беря с комода щетку для волос и нежно проводя ею по моим кудрям. Гвидо тщательно причесывал меня, а я боялась пошевелиться. Нагая, с кружевным платком между ног, я чувствовала себя игрушкой в его руках, которую по собственной прихоти мой злой и престарелый мальчик может сломать в любой момент. Мои бедра и ягодицы болели от порки, кружево платка терлось между ног и напоминало о недавнем насилии, а руки мужа ласково перебирали мои волосы, сплетая их в косы.
Гвидо, как игрушку, переложил меня на кровати, заботливо поправил высокие подушки и подоткнул одеяло.
- Тебе удобно, Кьяра? – поинтересовался он как ни в чем не бывало. Затем вышел из комнаты и вернулся почти сразу же со стаканом теплого молока.
- Выпей, любовь моя, - прошептал он, прислоняя стакан к моим губам. Объяснять, что не желаю сейчас пить молоко, я не стала. Муж, проследив, что я выпила все до последней капли, улегся рядом прямо в одежде. Он засунул руку под одеяло и, проведя ладонью по животу, быстро опустил пальцы вниз. Снова затеребил мой несчастный клитор, тут же отозвавшийся на его ласки. Я отрывисто задышала от накатившей дрожи.
- Ты любишь трахаться, Кьяра. И нас с Сержио тебе уже недостаточно, раз ты, как голодная кошка, уставилась на Манчини. Забудь о нем, девочка, - прошептал муж, сжимая в ладони грудь. – С этого дня твоя жизнь изменится. Мы с Сержио не дадим простаивать твоей маленькой щелке. Надеюсь, ты вскорости понесешь. Теперь моя святая обязанность не слезать с тебя. Будешь рожать каждый год как миленькая. И когда я подохну, ты останешься богатой вдовой, но вряд ли синьор Манчини посмотрит в твою сторону. Да и кому ты будешь нужна с оравой моих отпрысков? Разве что Сержио? Спи, Кьяра, - приказал муж и направился к выходу.
Я послушно смежила веки, собираясь хоть немного поспать и собраться с мыслями. Но мое упрямое подсознание внезапно нарисовало Томазо Манчини. Обнаженного и рядом со мной в одной постели. От невыносимого горя я расплакалась. А когда глаза высохли, запретила себе думать о Томазо. Никогда! Никогда!