– И не забываешь брать за это соответствующую цену.
– Конечно. Никогда не продавай себя дешевле, чем стоишь.
Жюль вырулил на дорогу, убавил громкость музыки и, не теряя времени, перешёл к делу:
– Кстати, пока ты наслаждалась сном, я получил несколько предложений по новым проектам. Хочешь послушать?
Я взглянула на него, пристроив ногу на приборную панель.
– Если там есть что-то достойное, я вся во внимании.
– Есть. Два бренда предлагают тебе участие в кампаниях. Один из них—линия свадебных платьев, фотосессии в Риме. Оплата хорошая, условия мягкие.
Я тут же покачала головой:
– Нет. Я не хочу светиться в свадебной линии.
Жюль даже не удивился, просто кивнул, убирая один из предложенных контрактов.
– Тогда другой вариант. Нью-Йорк, съёмки рекламной кампании для бренда ювелирных украшений. Стилизация под эпоху двадцатых годов, немного декаданса. Контракт подписывается на год, но первый съёмочный день – только через восемь месяцев.
Я задумалась.
– Нью-Йорк? Хм. Это интересно. Какие условия?
– Почти полная свобода, им важен не просто твой образ, а твоё имя в качестве амбассадора. Они хотят не просто лицо, а личность.
– Тогда давай. Через год – в самый раз.
Жюль кивнул, довольно улыбаясь.
– Я знал, что тебе понравится.
Мы свернули на боковую улицу, ведущую к Jardin des Plantes – ботаническому саду Парижа.
Перед одной из оранжерей, окружённой густыми зарослями зелени, уже стояли рабочие из команды парфюмерного дома, организаторы и несколько ассистентов. Дверь в здание была закрыта для посетителей – специально для нас.
Когда я вошла внутрь, прохладный воздух оранжереи приятно контрастировал с тёплым утренним солнцем. Запах влажной зелени, насыщенный и густой, словно обволакивал пространство, перемешиваясь с ароматами редких цветов, которые здесь росли. В глубине помещения уже ожидал представитель парфюмерного дома – мужчина лет сорока, в идеально сидящем светлом костюме, с короткими аккуратно подстриженными волосами и внимательным взглядом. Его осанка, лёгкое движение рук, уверенность в каждом жесте – всё в нём говорило о том, что он человек, привыкший иметь дело с элитой.
– Mademoiselle Lerou, – он шагнул ко мне, протягивая руку. – Энтони Дюваль. От лица нашего дома благодарю вас за участие в проекте.
Я легко пожала его руку, слегка улыбнувшись.
– Благодарю за доверие, – спокойно ответила я.
Но в этот момент я почувствовала взгляд.
Теплое, лёгкое покалывание в области декольте, словно невидимое прикосновение. Едва ощутимое напряжение в воздухе, пробежавшееся по позвоночнику, медленное, но уверенное.
Я повернула голову и встретилась с ним глазами.
Артём.
Спокойный, непроницаемый, в уголках губ лёгкая полуулыбка, но взгляд внимательный, изучающий. Как будто он читал меня, не спеша, смакуя каждую страницу.
Сегодня он выглядел так же свежо, без намёка на усталость. Вчерашняя ночь с Элоизой явно прошла для него успешно. В этом не было ничего удивительного – такие, как она, умеют сделать мужчине приятно не только физически, но и эмоционально. Обволакивают, будто мягкий французский кашемир, наполняют теплом, но в любой момент могут сменить одного мужчину на другого, без сожалений и привязанности.
Я знала таких женщин.
Была ли я такой?
Я чуть приподняла бровь, не отводя взгляда, но он был непроницаем, и я так и не поняла, о чём он думает.
– Надеюсь, условия для вас комфортны, – снова раздался голос Энтони.
