Отмираю и двигаюсь следом за ней, вместе проходим охрану. В холле я нажимаю на кнопку лифта, и створки открываются.
Девчонка входит первая и прислоняется спиной к стенке, следит за каждым моим движением. А я нажимаю на кнопку последнего этажа и становлюсь ровно — лицом к створкам, боком к ней.
Лифт несет нас вверх, а я, не оборачиваясь, спрашиваю:
— Как тебя зовут?
— Оля, — отвечает коротко. Я непроизвольно поворачиваю голову и впиваюсь взглядом в девчонку.
Она и вправду олененок. Хмыкаю своим мыслям: надо же, снова будто чуйка сработала.
— А тебя как зовут?
Что за голос у нее?
Такой девчачье-нежный. Чистый, как родниковая вода.
Эх, Марат. Снова несет тебя куда-то не туда. На романтику потянуло, да? Так ты позвони Анжеле, она быстро напомнит, что романтик из тебя хуевый. Эта дамочка кайфует от секса пожестче. Точно так же, как кайфуешь от него ты.
— Зови меня Яд, — отвечаю девчонке ровно.
— Яд? — переспрашивает она. — Это что за имя такое дикое?
— Это не имя.
— Должно же быть у тебя имя? Обычное, человеческое? — пристает неугомонная.
Трогает меня за локоть и пытается развернуть к себе, заглянуть в глаза. Я поддаюсь и поворачиваюсь, шагаю к ней и смотрю в глаза.
А там темная бездна. Могут ли глаза быть бездонными? Можно ли смотреть чернотой с теплом? Окутывать канатами светлой тьмы и тянуть на буксире за собой?
Я будто окунулся в теплое летнее море. Чистый черный штиль и отсвет лунной дорожки, уходящей далеко. Туда, где меня не будет никогда.
Чувствую на себе ее горячие пальцы, обжигающие кожу возле локтя. Согрелась, значит. Согрелась, но забылась. Посчитала, что приручила хищника, начала гладить по холке и ждать, что он заурчит в ответ.
Делаю шаг к ней и становлюсь впритык:
— Неважно, как меня зовут. Для тебя я — Яд. А насчет моей человечности не стоит строить иллюзий.
Испугалась. Хмурится, но храбрится. Ищет где-то в себе гордость, а у самой поджилки трясутся.
— Пф-ф, — фыркает по-детски, — не такое уж ты и чудовище, каким хочешь казаться.
Ныряет вбок и выходит в открывшиеся створки лифта, оставляя меня в одиночестве ошалело провожать ее взглядом.
4. Глава 4 Бессонница
Оля проходит в квартиру уверенно, будто пришла к себе домой, а не в логово одинокого отшельника. Прохожу следом за ней и включаю свет сразу во всех комнатах. Квартира не такая уж и большая. Семьдесят квадратов, холостяцкая студия, в которую никогда не ступает нога женщины, клининг не в счет.
Олененок первая. Хотя разве это женщина? Так, зеленая девчонка, еще вчера ковырявшаяся в песочнице.
Оля проходит в гостиную и оглядывается. Смотрит внимательно, оценивает интерьер, мебель и технику.
— Неуютно у тебя, — выносит вердикт.
Я усмехаюсь, услышав ее выводы. А то я не знаю, как у меня. Дорого, но не обжито. Как тут обживешься, когда я только ночую в этой квартире? Даже будь у меня огромное желание, один хрен я ничего бы не смог сделать.
Уют — это что-то другое, не только модный диван и цвет стен. Это то, что зависит от мелочей и людей, которые живут тут.
— Где у тебя аптечка? — спрашивает деловито и вертит головой, будто медикаменты должны находиться где-то тут, при входе.
— На кухне, — пожимаю плечами.
Мало ли что ей там понадобилось?
Оля уходит, а я на автомате включаю плазму, падаю на диван и втыкаюсь в новости. Ведущий рассказывает о чем-то, я даже читаю бегущую строку, но ни слова не запоминаю из того, что увидел.
