Они выбрались на широкую, хорошо освещенную улицу, по сторонам которой мрачными серыми исполинами возвышались многоэтажные дома. Редкие пятнышки окон светились в темноте.
– Вот здесь я и живу… – указал Вадим на крайнюю многоэтажку. – Еще никогда так поздно домой не приходил.
– А как же ты с девушками гуляешь?
– Нет у меня девушки… Пока…
Возле подъезда они увидели женский силуэт.
– Мама!.. – сконфуженно прошептал Вадим. – Вы только ей пожалуйста, не говорите, где мы были.
– Ладно, – пообещал Егор. – Не скажу.
Всю ночь Ермакова мучили кошмары. Снилось, будто преследует его большая черная собака. И куда бы ни скрылся он, куда бы ни спрятался – всюду она оказывалась рядом. А под конец и вовсе превратилась в очкастого тонкошеего студента.
«Приснится же такая гадость!» – передернул плечами Егор.
Он хотел почистить зубы, но после нескольких неудачных попыток открыть рот оставил эту затею. Нижняя челюсть отзывалась тупой ноющей болью… Плеснув в лицо воды, Ермаков посмотрел на себя в зеркало. Лиловый синяк красовался под правым глазом, на щеке кровью запеклась багровая ссадина, губы ужасающе вздулись и потемнели. Мысль о том, что придется идти на работу, повергла его в отчаяние.
«Что я там делать буду? Клиентов отпугивать?»
Но в рабочем столе лежал паспорт, без которого в милиции нельзя было получить изъятые деньги. Выбора не оставалось.
Всю дорогу в автобусе он стыдливо прикрывался газетой. Во взглядах окружающих таилось молчаливое осуждение. Да и как еще можно смотреть на человека с такой физиономией? Каждому ясно – алкоголик и хулиган. От таких надо держаться подальше… Хотя, если разобраться, что постыдного он совершил? Ничего! Повел себя как настоящий мужчина. Достойно ответил на унижение. А в результате?.. Это только в кино можно умиляться отвагой героя. Это только там синяки и ссадины могут украшать настоящего мужчину… В жизни все наоборот. Побитое лицо – признак порока. Не может нормальный мужчина ходить с «фингалом»… Значит, выгоднее быть трусом? Подумаешь, проглотил бы вчерашнюю обиду. Никто бы ничего и не узнал. Зато ехал бы сейчас, как все нормальные люди, не пряча глаза. И, может быть, женщина, что сидит напротив, не отворачивалась бы презрительно. И деньги были бы отданы вовремя, и насчет работы бы не переживал. Так что же, выходит, все зря?
Ермаков тяжело вздохнул. Не хотелось думать об этом.
Охранник на входе, не узнав, преградил дорогу.
– Привет, Паша, – тихо сказал Егор.
– Ты-ы?! – удивился Зименков. – Ни фига себе!.. Где это тебя так?
– Долго рассказывать… Шеф на месте?
– Еще не подъехал.
– Слушай, я сейчас только документы из стола заберу – и назад. А ты, если спросит, скажи: был, мол, с утра… Потом по клиентам…
– Скажу… Но ведь он завтра тебя все равно увидит.
– Завтра – это не сегодня. Что-нибудь придумаю.
С паспортом Ермаков поспешил в милицию. Не терпелось получить назад свои деньги.
По дороге он представлял себе, как войдет и что скажет? Но когда переступил порог райотдела – растерялся… За столом сидел незнакомый милиционер.
– Я тут вчера был… Деньги в сейфе остались… Сказали утром с паспортом придешь…
– Как фамилия?
– Ермаков… Егор Александрович.
Дежурный офицер взял со стола связку ключей и вышел в смежную комнату. Через минуту вернулся.
– Нет там никаких денег.
– Как это нет? – опешил Егор.
– Так… Нет и все.
У Ермакова зашлось сердце.
– И что теперь?
