(Красновишерский район, с. Нижняя Язьва)[72]; «Снарядят тут куклу, обернут и несут молодым, в старуху нарядятся да веник ей дадут, она несёт ребёнка, как будто в бане его мыла» (Красновишерский район, д. Федорцово)[73]; «Куклу делали. Крестили да чё. Принесут воду, в чё-то там нальют, и макали. Вместо батюшки мужика сделают. Каку-то банку ему всунут. Угли накладут, молитву споют каку-то. Ребёнка окрестят, отдадут молодым, како-то ещё имя дадут» (Красновишерский район, д. Бахари)[74].
В Кунгурском районе кукла или пара кукол запекались для молодых в шуточный пирог на второй день свадьбы: «Кукол клали в пирог, вот маленькой куклёнок, поднесут и всё, давайте режьте. А чё, начнут резать, а там куклёнок запечатанный, чтобы пирога ломали молодые. Парами запекали – мальчик и девочка» (Кунгурский район, с. Троицк)[75]; «Я делала пирог из фуражной муки – овсяная, несеянная, на одной воде. А внутрь луку нечищеного, даже маленькую куклу запекают: „Вот невеста, не заметила дитя“. А сверху зелень украшивают, морковку запекут» (Кунгурский район, с. Калинино)[76].
На второй день разыгрывались и другие комические сценки с участием куклы: «На другой день к нам тётка из Ершей, привезла соломенного ребёнка – ребёночка-де своего не бросайте» (Кунгурский район, с. Бым); «Куклу принесут: „Вот вам ребёночка, вот у вас за одну ночь состряпался, вот у вас дети есть“. И зыбку повесят ещё. И завяртывать заставляли и пеленать. У нас с мужем тоже прикрасили зыбку. Повесили её, покачали, кто поревел за маленького, кто чё, это всё вот только подурачиться…» (Кунгурский район, с. Калинино)[77].
Как отмечают исследователи, атмосфера второго дня свадьбы, наполненная эротизмом, предполагает и соответствующую символику употребляемых при этом кукол[78]. Один из развёрнутых примеров театрализованного действия с молодыми и куклой отмечен в Северном Прикамье, где утром второго свадебного дня «молодожёнов, подняв с постели, затаскивали в баню, протопленную вениками, где их ждали гости. В углу бани сидел мужик, наряженный свахой (с покрытой платком или одеялом головой), и качал на руках куклу, запелёнутую в тряпки (или полено). При этом он исполнял колыбельную „по-матерному“… После появления молодых он говорил: „Молодые всю ночь целовались-миловались, им жарко было, а ребёночек у них замерз! Надо ребёночка попарить и имячко ему дать“. Затем мужик накидывал на себя, словно ризу, одеяло, бросал куклу в банный тазик, ходил вокруг него, размахивая кадилом (лапоть или рукомойник с тлеющим куриным помётом или лошадиным навозом). Одновременно поп пел пародийную молитву с припевом „Алихуя, алихуя!“. Таким образом куклу „крестили“ и давали ей имя: „Ебишка, „Скороёбишка“, „Ивашка“. Напоследок всех присутствующих обрызгивали водой с пелёнок» (Чердынский район, д. Усть-Уролка)[79].
В некоторых случаях в свадебных ритуалах кукла выступала также символом невесты. В таком контексте часто использовали куклу для украшения свадебной машины уже во второй половине ХХ в.
Примеры использования куклы в похоронно-поминальных ритуалах единичны. Широко распространено лишь представление и обрядовая практика помещать в гроб куклу, «если два покойника, чтобы третьего не было» (Куединский район, с. Ошья)[80]; «Если в родне двое умерло, сорочины не прошли ещё, то со вторым хоронят куклу, сами делают или покупают. Её в коробке вперёд гроба в могилу кладут, чтобы третьего не было…
