Традиционное каратэ как практическая философия. Том 1 - страница 5

В процессе познания, наблюдая и изучая какое-либо явление, мы можем анализировать собранные данные, пытаясь разобрать мельчайшие подробности устройства элементов, а также можем соединять отдельные кусочки мозаики знаний в единую систему для того, чтобы увидеть общую картину. Таким образом, изучение самобытного окинавского искусства боя надо рассматривать не только через существующие формально-технические характеристики, но и с учётом исторического генезиса на общем мировоззренческом фоне Дальнего Востока. Это поможет нам не упустить основополагающие движущие силы, приведшие к возникновению большого количества искусств Японии и Китая на сходных идейных основах, в целом, и проявленные в каратэ, в частности. Так мы сможем полнее понять исходную методологию и найти выпавшие элементы, если такое случится (или уже случилось), предпринимая определённого рода реконструкцию.

В фокусе нашего внимания будут знания, транслируемые современными специалистами, доступные исторические документы и тексты, среди которых огромный интерес представляют авторитетные классические трактаты. Также необходима будет опора и на личный опыт читателя, через призму которого можно также оценивать состоятельность сформулированных тезисов и их доказательств.

Итак, вооружившись довольно нехитрыми основополагающими принципами в деле изучения тайного с целью сделать некоторые потаённые секреты явными, можно смело отправиться в путь исследования такой непростой темы, как дальневосточные боевые искусства на примере каратэ как части куда более обширной области, которую я бы обозначил как «даосско-буддийская традиция самосовершенствования». Да, именно как часть этой системы взглядов и практик я воспринимаю каратэ, причём считаю, что даосско-буддийская традиция является идейной базой и содержит своего рода «технологию» развития адепта, следующего пути совершенствования через боевое искусство.

Приступая к развитию темы, думаю, надо рассказать о своём опыте в деле постижения каратэ и других практик Дальнего Востока. Убеждён, что конкретный человек и его опыт в рамках обсуждаемой темы – очень важный элемент, который обязательно должен учитываться. Ведь сама суть древней восточной традиции – в ответе на вопросы об устройстве мира вокруг отдельно взятого человека и его месте в этом мире. Такое знание направлено не на умственную гимнастику, а на получение прямого руководства к действию и отношению. Теоретическое знание без практического применения, получается, – довольно пустая затея. Следовательно, искусство постижения устройства мира и места человека в нём неотделимо от постигающего! При этом прогресс всегда индивидуален и слабо поддаётся стандартизации, является в высокой степени творческим процессом. Свою историю я намерен привести в качестве иллюстрации, как происходил частный процесс постижения сути восточных единоборств, что привело к определённым выводам и оформлению точки зрения, изложенной в данном труде.

Мой путь в боевых искусствах и одновременно оздоровительных практиках начался довольно в раннем возрасте и по достаточно банальной причине- слабенькое здоровье и оттого ощущение некоей неполноценности, к тому же ещё не хотелось чувствовать беззащитность перед всякого рода задиралами на улице. Детство и юность пришлись на весьма сложное время для страны России, в которой я родился – так называемые 90-ые годы: распад большой страны имперского типа, сумятица в головах взрослых, их бесконечные споры о том, кто виноват и что необходимо делать – всё это на фоне жёсткого социально-экономического кризиса. Жил я в небольшом поселке городского типа в 40 километрах от провинциального областного центра. Помню конкретный год- 1988: тогда популярный журнал «Техника молодёжи» с 6-го номера начал печать серию статей на тему китайского ушу. Также появились материалы в популярном журнале «Здоровье». Постепенно информационный вакуум заполнялся печатными источниками, также по рукам ходили самиздатные перепечатки с брошюр, типа «Боевое самбо» или какое-нибудь «Кунг-фу монастыря Шаолинь», носившие ореол «запрещенной литературы», передававшихся среди молодежи «из-под полы» в режиме «строгой секретности», хотя никаких, в общем-то, наказаний за это уже не было.