Обстрел красной артиллерией района Сенной площади привёл к новым пожарам. В два часа дня уже горели трактир Львова и расположенные рядом дома. Огонь распространялся стремительно, только к ночи уменьшилась его сила, когда пламя уничтожило почти все дома на Большой и Малой Угличских улицах (ныне Свободы и Угличская).
По сведениям из многих источников, 7–8 июля после обстрела красной артиллерией Стрелки, где некоторое время располагалась одна из двух пушек повстанцев, сгорел Демидовский юридический лицей – уникальное учебное заведение дореволюционной России с великолепной, редчайшей библиотекой. За годы существования Демидовского юридического лицея в нём работали известные учёные, профессора: крупнейший в стране специалист в области истории русского права Михаил Владимирский-Буданов, учёный-педагог Константин Ушинский. Выпускниками лицея были революционер Николай Подвойский, писатель-фантаст Александр Беляев, поэт Максим Богданович, видные юристы Илья Гурлянд, Алексей Потехин, Валериан Ширяев и многие другие. Ярославский Демидовский юридический лицей стал настоящей кузницей юристов России. После пожара здание так и не было восстановлено, а в 1924 году его разобрали на кирпич.
9 июля на Сенной площади под ударами снарядов рухнула каланча 2-й пожарной части. 10 июля здесь загорелись торговые лари. Ветром огонь перебрался через улицу, и там заполыхали дома. На самой площади сгорели электротеатр «Модерн», к этому времени пожар уже уничтожил также сапоговаляльную фабрику «Львиной с сыновьями», спичечную фабрику И.А.Дунаева и гильзовую фабрику «Хаджи Оглу».
Как вспоминал очевидец Е.Лосинов, «стрельба производилась фугасными снарядами (зажигательными), и маленькие деревянные домики и далее улиц(ы), вплоть до Мологской, начали сначала одиночно вспыхивать, а потом пожар принял грандиозные размеры. С этого момента в передышки боя по улицам стали двигаться сотни погорельцев, торопливо старавшихся спрятаться куда-нибудь, иные в слезах, что потеряли всё своё имущество, другие в неизвестности, что делается с их близкими, и почти большинство с отупелыми, испуганными лицами, не сознающими, что кругом творится и куда они бегут».
Жители города прятались по подвалам или старались убежать от кошмарного обстрела и непрекращающихся пожаров. Беженцы двигались в двух направлениях. Кому было нечего терять, старались выбраться из Ярославля и уходили на станцию Всполье или на переправу через Волгу и из Твериц в окрестные деревни. Другие старались пробраться из городских окраин в центр, где можно было спрятаться в подвалах каменных зданий.
Для беженцев на станции Всполье уже 7 июля был организован фильтрационный пункт. Красные проверяли каждого человека. Как писал командир Новгородского батальона Александр Поляков, «у меня был организован концлагерь для более ненадёжных, коих я направлял в таковой, но красноармейцы по дороге по рукам судили того или иного беженца, если руки похожие на рабочие, то таковых вели в концлагерь, а непохожие на рабочие, то тех расстреливали». Сколько людей погибло, не пройдя «тест на руках», осталось неизвестным. Оставшихся в живых после проверки за железнодорожной насыпью на Всполье отправляли в лагерь беженцев.
В своих воспоминаниях большевики называли различные причины масштабного артиллерийского обстрела Ярославля. Наиболее откровенно и чётко объяснил их председатель Военно-революционного комитета северных железных дорог И.Н.Миронов.
