О происхождении духа можно парадоксально сказать, что раскрытие духа связано с грехом, с выходом из состояния райской невинности. И вместе с тем дух предполагает героическую борьбу с грехом. Пока есть грех, не может не быть страха, страха перед Богом, перед высшим судом. И вместе с тем страх должен быть преодолен, «совершенная любовь изгоняет страх». Изгнание из рая вызывает страх, и этот страх может даже возрастать по мере того, как человек возрастает. Страх человека перед Богом это его страх перед самим собой, перед разверзающейся в нем бездной небытия.
Трагедия этики заключается, прежде всего, в том, что «добро» не может победить «зла». А цель жизни есть не повиновение нормам и принципам, а вечное творчество. Но добро, к сожалению, не знает другого способа победы над злом как через закон и норму. И что наиболее печально, нормативная этика может быть абсолютно равнодушной к проблеме зла и нимало этой проблемой не мучиться. Будучи самодовольной в своих законах и нормах, такая этика верит, что «добро» всегда право по отношению к самому факту существования «зла». Несмотря на то, что злой мир создан не Богом, а грехом, который в свою очередь определен свободой, а не злым Богом или материей. А глубина и мучительность проблемы зла не в самом факте существования зла наряду с добром, а в оправданности добра и добрых перед лицом зла и злых. Оригинальность же христианства заключается, прежде всего, в том, что для него «солнце одинаково восходит над добрыми и злыми», и что закон добра не считается спасительным, то есть добро становится проблематичным. В действительности, абсолютно неверно ставить вопрос, что Бог связан добром, или что добро это как раз то, чего хочет Бог. Совершенно очевидно, что то, чего хочет Бог находится по другую сторону добра и зла, ибо по эту сторону различения находится наш падший мир, а никак не Бог, который есть сверхдобро. То есть, Он есть Сам Добро, как абсолютная сила. И, конечно же, суда над Богом быть не может, ибо Он является источником всех ценностей, с точки зрения которых, происходит суд. Бог Сам открывает нам Себя как источник ценностей, как бесконечная любовь. А теодицея это лишь зашита Бога от человеческих понятий о Нем, от возведенной на Него клеветы.
Свобода же воли совсем не является источником человеческого творчества, но источником ответственности и возможности наказания. Но настоящая свобода это не свобода в исполнении закона, но свобода творчества новых ценностей. Следовательно, человек призван не только исполнять добро, но и творить его.
Мир же ценностей не есть неподвижный, идеальный мир, возвышающийся над человеком и свободой, но мир подвижный и творимый. А человек свободен не только в отношении к добру, ценности и Богу, и не только в том смысле, что он может исполнить или не исполнить волю Божью, но он свободен в смысле творческого соучастия в деле Божьем, в смысле творчества добра и новых ценностей. А это, в свою очередь, принуждает нас строить этику, которая творчески понимает добро и нравственную жизнь. Идеальных ценностей, неподвижных и вечных не существует. Существует также динамика творческих даров и творческих ценностей, и в этой динамике продолжается миротворение. Поэтому основным является не вопрос, о цели, которой должна быть подчинена наша жизнь, цели, навязанной нам извне, а вопрос об источнике нашей творческой жизни, от энергии, реализующейся в ней. И потому нужно, прежде всего, решить, что такое человек, откуда он пришел и куда идет, и какова его природа?
