– Они не хотят в это вмешиваться, предпочитают держаться в стороне, – он убрал телефон в карман, глядя на коллегу с лёгким раздражением. – Они даже не пытаются разобраться, просто хотят, чтобы всё затихло само собой.
– Разумеется, – ответила она, голос её был ровным, но безразличным. – Это всегда так. Если дело выходит за границы обычного, они предпочитают не замечать его.
– И что, если мы не сможем это скрыть? – Санин задумчиво провёл рукой по затылку, глядя на неё в ожидании ответа.
– Тогда последствия будут совсем не такими, какие они себе представляют, – следователь чуть дольше, чем нужно, смотрела на пятна на полу, прежде чем снова поднять взгляд, но затем она снова посмотрела на них:
– Нам остаётся только разобраться в этом самостоятельно.
Ночью база выглядела иначе. Фонари вдоль дорожек светили тускло, и их бледный свет почти не разгонял сгущающийся туман, клубившийся у земли. Внутри здания было тихо, слишком тихо, будто стены не просто поглощали звуки, но и сами избегали их.
В комнате охраны двое оперативников следили за мониторами. Камеры, установленные в зале и коридорах, продолжали работать в ночном режиме, фиксируя пустые помещения.
– Что—то не так, – пробормотал один из них, прищурившись.
На одном из экранов, в центральной части зала, где находились пятна жидкости, происходило нечто странное. Субстанция медленно уменьшалась, исчезала, будто её не испаряло тепло, а поглощала невидимая сила.
– Видишь? – второй оперативник наклонился ближе. – Они исчезают.
– Это не испарение… – его напарник замер.
На нескольких других камерах заметно, как температура в зале оставалась на десять градусов ниже, чем в остальных помещениях базы.
– Какого чёрта тут происходит?!
Тишину пронзил резкий звук. Из соседнего помещения раздался приглушённый глухой стук. Оперативники переглянулись.
Один из них медленно поднялся, схватил рацию и направился к залу. Сотрудники триста второго услышали шум почти одновременно.
Они находились в другой части здания, просматривая отчёты, когда в коридоре раздались шаги. Виталий тут же схватил фонарик и первым двинулся вперёд, Варвара последовала за ним.
– Кто там? – негромко спросил Санин, когда они приблизились к дверям конференц—зала.
Но ему никто не ответил, и они вошли. На полу, возле одной из колонн, лежал один из следователей. Его лицо было мертвенно бледным, глаза закрыты, дыхание прерывистое.
– Что с ним? – Варвара быстро склонилась над ним.
– Без сознания, но пульс есть, – Виталий проверил запястье мужчины.
Рядом с ним лежал пластиковый контейнер для образцов, а на полу – разлитая жидкость, которой он, вероятно, коснулся. Варвара медленно подняла взгляд.
– Что—то здесь есть.
Они резко обернулись на звук помех. На экране камеры, в комнате охраны, изображение дрогнуло. Помехи пробежали по кадру, размывая очертания пустого зала.
Оперативник замер, не отводя взгляда от экрана.
В какой—то момент картинка почти полностью рассыпалась на статические шумы, но затем…
На долю секунды проявилось нечто: фигура, похожая на человека, но слишком высокая, с вытянутыми конечностями. Она стояла посреди зала, неподвижная, но создавалось ощущение, будто она осознанно наблюдала за камерой.
Оперативник не успел среагировать. Изображение снова дрогнуло, силуэт дёрнулся, а затем исчез. Экран погас.
