– Но кто—то принял решение отправить его в Лифтаскар.
Никто не ответил. В этом молчании была заключена суть их новой проблемы. Всё, что они выстраивали годами, подчиняя себе целые структуры, государственные механизмы, людей, которые даже не догадывались, что давно стали частью системы, теперь начинало разваливаться.
Контроль ускользал, и происходило это не потому, что их раскусили или вышли на след – а потому, что кто—то действовал мимо них. Секта больше не контролировала процесс.
Раймонд медленно выдохнул, наклоняя голову:
– Если не мы, то кто?
Щелчок маятника был единственным звуком, который нарушил затянувшееся молчание. Но это молчание продлилось недолго.
– Неужели ты не понимала, что Пятаков – публичная личность?! – взорвался Раймонд, резко подаваясь вперёд. – Один из первых людей в стране! Ты действительно не знала, что таких людей нельзя трогать, какими бы гиперсексуальными они ни были?!
Симеон, сжав очки в руке, раздражённо ударил ладонью по столу.
– Этот человек – не простой клиент, – добавил он, а его голос дрожал от сдерживаемого гнева. – Ты хоть представляешь, что его исчезновение поднимет на ноги не только ФСБ, но и всю систему силовых структур? Думаешь, его будут искать только в пределах страны? Нет! О нём заговорят на международном уровне! Его будут искать по всему миру!
Аурелиус, до этого сохранявший внешнее спокойствие, вдруг резко поднял голову и вперил в управляющую ледяной взгляд.
– Как ты могла допустить такое? – его голос, тихий, но угрожающий, резал, как лезвие. – Какой бы он ни был, он человек из высших эшелонов власти. Его исчезновение – это не просто риск, это катастрофа.
Управляющая побледнела, её губы дрожали. Она нервно сцепила пальцы, но голос сорвался, когда она попыталась что—то сказать.
– Я… я не знала… – прошептала она, не выдержав их взглядов. – Я не думала, что… Это произошло так быстро…
– Ты не думала?! – Раймонд ударил ладонью по столу так, что экран дрогнул. – Ты вообще осознаёшь, как сильно ты нас подставила?!
Губы управляющей задрожали сильнее, по щекам покатились слёзы. Её руки сжались так сильно, что костяшки побелели. Она пыталась говорить, но слова застревали в горле.
– Я… я не хотела… – её голос сорвался, и она опустила голову, скрывая лицо.
Трое мужчин продолжали смотреть на неё с холодной яростью. Никто из них не собирался её жалеть.
Управляющая всхлипнула, стиснула дрожащие пальцы, вцепившись в подол своего пиджака, словно это могло спасти её от неизбежного. Глаза, распахнутые от ужаса, метались по лицам сидящих за столом, но никто не проявил сочувствия.
Раймонд наклонился вперёд, чуть склонив голову, но его взгляд остался ровным, лишённым эмоций.
– Ты слишком много знаешь.
Голос прозвучал низко, негромко, но его холодная, безапелляционная уверенность сделала слова окончательными. Это не был вопрос, не угроза – лишь утверждение, простое и не оставляющее сомнений.
Управляющая дёрнулась, вздрогнула, губы её открылись в беззвучном протесте, но даже говорить она не осмелилась. По её щекам всё ещё текли слёзы, но теперь это было лишь рефлекторное проявление страха, который уже заполнил её изнутри, сдавил горло, не давая даже вздохнуть.
Раймонд медленно поднял руку и коснулся пальцами чёрного камня, лежащего на столе перед ним. На его поверхности, гладкой, как зеркало, скользнули едва заметные серебряные прожилки, дрогнули, словно живые, будто что—то внутри древнего минерала почувствовало прикосновение.
