Трамвай-призрак - страница 2

От переживания он уронил отвёртку под стол. Резко наклонился, достал, при этом стукнулся затылком о столешницу и от неожиданности громко ойкнул. Тут же в дверном проёме нарисовалась Нина Андреевна с полотенцем, которое она встряхивает с громким звуком, напоминающим хлопанье пастушьего кнута:

– Помолчите! Сегодня борщ и сырники подаются без сметаны. Я не могу осквернить свой обед этим убожеством. А вам, Егор Степанович, не стыдно? Все знают и про вас, и про ваши амуры. Невозможно на улице показаться, скоро пальцем будут показывать. Люди добрые, что делать? – вопрошает она, обращаясь в пространство.

«Люди добрые», соседки по двору, уже давно были внимательными зрителями дармового спектакля. Каждая из них нашла срочную работу во дворе. Одна вывесила на просушку покрывало и нежно оглаживала его веничком, другая решила помыть окно снаружи.

Дело принимает совсем неожиданный оборот. Нина Андреевна вдруг выскакивает на улицу и выплёскивает злополучную сметану под дерево. Тут же подбегает дворняга и, не веря своему счастью, вмиг слизывает сей предмет раздора, приняв мелькнувшую женщину за собачье божество.

Проходит полчаса. Степаныча приглашают обедать уже тихим голосом, при этом не забывают добавить:

– Обед без сметаны.

На что хозяин и добытчик скороговоркой осмеливается ответить:

– У вас и так всё очень вкусно.

Евгения Романовна была доброй и по-детски наивной. Её увлечение тайнами эзотерики со временем нашло выход в гадании на картах. Карты купила чёрные с позолотой. Это сразу настраивало на мистический лад девчонок и женщин, приходящих в надежде узнать свою судьбу или погадать на неверного возлюбленного. Тем более что личная жизнь прорицательницы не состоялась и она всей своей женской душой понимала, как это больно, когда ты одинока.

Соседи никак не воспринимали таинственность сеансов Евгении Романовны. Дед в любое время мог постучать в окно, если надо было что-то срочно решить. Гадалка вместе с клиенткой от неожиданности подпрыгивали. Сеанс прерывался, а Евгения Романовна возмущённо высказывала соседу: «Вы испугали мою гостью, и надо стучать поделикатнее». Дед не без ехидства уточнял: «Что, вампира спугнул или ступа перевернулась?»

Однажды, после своего недельного отсутствия (всё это время Евгения Романовна была на очередных курсах), она летящей походкой зашла во двор вместе с высоким стройным мужчиной, одетым во всё чёрное. Не глядя ни на кого, они скрылись в её квартире. Впрочем, «ни на кого» – громко сказано, так как единственным свидетелем их появления оказался дед, застывший посреди двора. Затем из приоткрытого окна полилась тихая восточная музыка. Стук ножей подсказывал, что готовили салаты. Трещало масло на сковороде: жарили рыбу.

Новый жилец не доставлял никаких хлопот. Евгения Романовна занималась своими привычными делами. Только временно отказывала постоянным клиенткам. Пожив две недели, человек в чёрном ушёл. С соседками, бросавшими на неё вопросительные взгляды, Евгения пооткровенничала:

– Мой духовный брат – удивительный человек, он не может долго находиться на одном месте. Его зовут иные миры, он всегда на пути познания неведомого. Нам это сложно понять. Я не имею права рассказывать всё. Он открыл мне глаза на моё предназначение на нашей планете. Это было передано ему свыше лично для меня.

Она подчёркнуто, якобы с усилием, сделала паузу. Загадочная улыбка тронула её тонкие губы.