Солнце поднялось выше, туман пропал, и Катерина согрелась. Из всех проблем осталась только одна, найти еды. Она оказалась несложной. Вдоль дороги все чаще встречались черничники, и Катя наелась ягодами. Когда организм насытился и притих, тишину стали заполнять тревоги. Девушка боялась, что не дойдет до населенного пункта, не найдет балаган и сгинет в этом дремучем лесу. Одиночество и страх грозили ввергнуть путешественницу в унынье. Память пестрыми картинками снова начала возвращаться к девушке.
– Я сегодня поздно, так что на родительское собрание не успеваю, – прозвучал голос отца.
– Ничего страшного, я же отличница, так что поводов для беспокойства у учителей нет, – гордо заявила дочка.
– Ошибаешься, твоя классная руководительница беспокоится по поводу твоей необщительности. Говорит, у тебя плохие отношения с одноклассницами, – расстроено поделился отец.
– Они все глупые. Ни одной стоящей книги за всю свою жизнь не прочли, о чем мне с ними разговаривать? У них все разговоры только о мальчишках, одежде и телефонах, – надменно ответила Катя.
– В десять лет рановато думать о мальчиках, – настороженно проговорил мужчина.
– И я так думаю, вот и не общаюсь с кем попало.
– Но у тебя совсем нет друзей, – с досадой сказал папа.
– Есть, мы с Ваней иногда общаемся, когда из школы вместе домой идем. Он, в отличие от моих одноклассников, добрый.
– Это сын Федора Михайловича? – уточнил отец.
– Да, сосед сверху, – подтвердила девочка.
Ноги снова начало натирать. Екатерина остановилась и сняла ботинки. «Чугунки, а не обувь, деревянные ботинки у Золушки и то были удобнее» – проворчала девушка и, привязав обувь шнурками к ремню, пошла дальше. Девушка шла по жаре и обливалась потом. Временами в ноги втыкались сосновые иголки, и девушка бранила местную растительность в самых разных выражениях.
– Да где же этот балаган? – взмолилась девушка и устало плюхнулась на дорогу.
Солнце было в зените. День был знойный и удушливый. Катя вышла к редколесью. Девушку одолевали насекомые и жажда.
Сделав над собой усилие, Катя встала и пошла дальше, но спустя полчаса сошла с дороги и, спрятавшись в тень, устроила привал.
«Как же я устала» – подумала путница. Словно ответом на ее мысли всплыло воспоминание.
– Если устала, я могу понести твои вещи, – предложил белобрысый мальчишка.
– Спасибо за предложение, но мне еще в музыкалку плестись, а значит не по пути, – весело ответила девочка.
– Так вот зачем ты несешь эту штуку, – сказал Ваня, показывая на большой чехол с инструментом за спиной Кати.
– Ага, не хочется домой за гитарой заходить, беру с собой в школу и оставляю у классной руководительницы в кабинете. Она добрая, разрешает, – объяснила Катя.
– Эй, альбинос, подойди- ка сюда, – послышался голос мальчишки из параллельного класса.
Ваня остановился и обернулся на голос. У турников стояла целая толпа ребят из Ваниного класса.
– Что им от тебя нужно? – шепотом спросила Катя у друга.
– Ничего, ты лучше домой иди, – дрожащим голосом ответил мальчик и пошел к одноклассникам.
Катя не двинулась с места. Она провожала взглядом неожиданно ссутулившегося соседа, и сердце ее переполняло скверное предчувствие. Ребята стояли далеко, девочка не слышала их разговора, но было заметно, что ведут они себя очень грубо. Девушке это не понравилось. Противные мальчишки часто дразнили ее, встречая на улице, и неоднократно насмехались над дружбой «рыжухи и альбиноса». В стороне от школьного сборища стоял тот самый мальчик, который несколько лет назад переехал в соседний дом. Он учился в другой школе, но Катя часто замечала, что местные мальчишки ходят за ним и даже слушаются. Вот и теперь он держался в стороне, но не останавливал хулиганов, словно покровитель этого безобразия.
