Трансформация демократии (сборник) - страница 18

В ходе этого процесса начинают действовать и противоположные ему факторы. По мере его нарастания покровительство превращается в порабощение; увеличивается число противников существующего порядка, если этому благоприятствуют социальные и особенно экономические условия, их силы умножаются. Лица, причастные к власти, наоборот, теряют авторитет, потому что в них ослабевает страх перед правительством и возрастает соперничество, часто переходящее в неприкрытые столкновения, ведущие к анархии и не прекращающиеся даже в фазе нового укрепления центральной власти.

Общей чертой является необходимость в защите слабых (2180), которая выражается в поисках того, кто может ее оказать: в моменты преобладания центробежных сил – отдельных лиц, а когда преобладает центростремительная тенденция – центральной власти. Когда обстоятельства складываются в пользу второй тенденции, прежнее центральное правительство или новое по форме и по существу, за короткое или длительное время, путем применения насилия или с помощью упорной работы одерживает победу над захватившей власть олигархией и возвращает себе полноту суверенитета.

Существенно, что эта трансформация часто сопровождается одним из так называемых религиозных движений. Так было в Европе на исходе Средних веков, в России во времена Ивана Грозного, в Японии в XIX в. и во многих других странах. Речь идет не о случайном совпадении, а о естественных следствиях связей, о которых свидетельствует опыт, ибо пробуждение религиозного чувства есть проявление повышенной активности чувств, названных нами постоянством агрегатов; это связующий элемент человеческих обществ.

Международные конфликты также воздействуют на процессы в центробежном или центростремительном направлении. Поражение центральной власти в войне может привести к ее падению, т. е. способствовать центробежному движению [в тексте – центростремительному – Прим. перев.]; результат победы может вести к противоположному. Но так бывает не всегда. Если победа была одержана путем огромных усилий и тяжелых жертв со стороны подданных, правительство может в итоге ослабнуть. Во времена ограниченных воинских контингентов, когда воевали профессионалы, этой опасности нетрудно было избежать. Преемники Александра очень долго сражались друг с другом; Римская империя находилась почти непрерывно в состоянии войны, а великие европейские монархии Нового времени на протяжении многих лет могли позволить себе такую роскошь, как постоянные войны, в которых тысячами гибли их подданные. Однако нынешняя мировая война, поставившая под ружье целые нации, значительно подорвала позиции центральной власти как в победивших, так и в побежденных державах[34].

Она также существенно ускорила процессы, которые в противном случае шли бы гораздо медленнее. Так называемые консервативные империи (Россия, с одной стороны, Германия и Австро-Венгрия – с другой) пали и сменились так называемыми демократическими и им подобными режимами; если бы они объединились, никто не смог бы с ними справиться. В силу раздоров, вызванных чрезмерной алчностью, и благодаря последовавшей за ними затяжной войне зашатался режим демагогической плутократии и буржуазный строй в целом поставлен под вопрос. Правящие круги не столько воспользовались заповедями империализма, сколько злоупотребили ими. Если бы они заключили мир в 1917 г., у них оставалась бы надежда продлить свое существование, но в одном лагере стремились одержать сокрушительную победу, а в другом не хотели признать свое поражение; тем самым правители сами приближали свой крах. Их противники действуют более разумно, предоставляя им бороться с неразрешимыми трудностями.