Он подмигнул Паше и добавил:
– Верьте мне, через пятнадцать минут вы будете на свободе.
Иностранец вышел, и радость захлестнула Пашу. Возможно, никогда раньше он не испытывал такого душевного подъема. Сейчас весь этот ужас закончится. Может быть, он даже сохранит тысячу долларов, с которой уже мысленно расстался.
Однако прошло некоторое время, и в душе Паши появились сомнения. Ведь он сказал этому человеку неправду. Если у полиции действительно есть доказательства его воровства на кинопленке, то незнакомец не захочет ему помогать. Просто побрезгует. Тревога вновь охватила несчастного Лялина. Конечно, как только этот парень узнает правду, он уйдёт, не простившись!
Прошла целая вечность, а может быть, всего пятнадцать минут – и дверь открылась. Иностранец всё же пришёл, но уже какой-то неуверенный, смущённый.
– Мистер Лялин, я забыл представиться. Меня зовут Майкл Вудсон. Я третий секретарь американского посольства.
Павел! Вы позволите мне вас так называть? Всё оказалось намного сложнее. Моего влияния не хватит, чтобы вытащить вас отсюда. Через час суд. Им плевать, что вы дипломат. Видимо, в этой политической акции заинтересован министр то ли внутренних дел, то ли иностранных дел, а возможно, и сам Мубарак. В полиции есть все необходимые доказательства. Простите меня, Павел, но я ничем не могу помочь.
– А деньги вы им предлагали? – спросил едва слышно Паша.
– С учетом менталитета египтян именно с этого предложения я и приступил к переговорам. Они, кстати, согласны. Но условия их неприемлемы. Вначале они назвали сумму… Вы не поверите, Павел, в миллион долларов! Не буду вам рассказывать подробности нашего торга, а скажу сразу последнюю цифру. Сто тысяч долларов. Как я понимаю, у вас их нет. Я тоже не смогу достать таких денег.
Паша сник, жизненные силы вновь стали покидать его. Появилось безразличие, апатия. Единственное, чего он продолжал бояться больше египетских рудников и смерти, – это сослуживцев и руководство, да и всех соотечественников. Он совершил чудовищно постыдный поступок. Если они узнают, он никогда не сможет никому из них посмотреть в глаза. Он, коммунист, которому страна доверила такую ответственную, тонкую и деликатную вещь, как её международный престиж. А он! Он, советский разведчик, дипломат, стал красть в магазинах продукты, КОЛБАСУ!
Паша всё же собрался и, уже не заботясь о том, как он жалко выглядит в глазах американца, умоляюще посмотрел на него.
– Я вас прошу, помогите! Если мой посол узнает, я повешусь! Клянусь!
Майкл Вудсон, казалось, заколебался.
– Вы знаете, Павел, я очень боялся такой реакции. Я не хочу быть причастен к чьей-то смерти. Поэтому заранее позвонил одному своему соотечественнику. Он согласен вам помочь, но не совсем бескорыстно.
И тут Паша стал догадываться, что происходит. Компрометация с последующей вербовкой – классический приём всех разведок со времен Адама. Эта операция требует работы целой команды. Как правило, это несколько опытных разведчиков, сотрудники оперативно-технической службы и наружного наблюдения. Кроме того, попутно вербуется или используется «в темную» ещё много людей из числа тех, с которыми объект разработки сталкивается в повседневной жизни. Значит, все люди, с которыми он сегодня общался во время ареста и после – члены одной команды, цель которой – вербовка советского дипломата-разведчика Павла Лялина. Наверное, и полицейский Али, которого он сам готовил на вербовку, давно работает на американцев. Паша знал в лицо резидента ЦРУ Ника Хаммера, ему его как-то показали на приёме в американском посольстве коллеги по внешней контрразведке. Вербовка разведчика противника – высшее достижение резидентуры. Скорей всего, именно Хаммер проведёт вербовочную беседу. А кто ещё? Цэрэушников в Каире всего несколько человек, почти в десять раз меньше, чем сотрудников КГБ. Они берут не количеством, а финансовыми возможностями. Это много эффективней.
