Читать онлайн Денис Алимов - Транзит через гору Оэ

Человек безучастно смотрел в потолок. Сам он лежал на металлической койке, простодушно закинув руки за голову, а ноги вальяжно забросив на боковую спинку. Эта железная конструкция под ним резко контрастировала с остальной обстановкой комнаты, в которой каждый наверняка смог найти что-то уютно-домашнее. Может, подобное впечатление произвел бы ковер с витиеватым рисунком, висящий на стене, или же пестрые занавески, сшитые из множества разномастных отрезков ткани. Деревянные шкафчики, уставленные всевозможной домашней утварью, тоже вполне себе подходили на такую роль.

Обитое пахнущей лесом вагонкой помещение имело еще множество предметов, так или иначе близких сердцу обычного человека: цветы в глиняных горшках на подоконнике, «бабушкин» комод, цветастые половички и прочее всякое-разное. Из общего антуража выбивалась лишь та самая койка. Была она какая-то вся кривая, невразумительная. От нее веяло походным духом и одновременно чем-то барачно-безынициативным.

Но человек, лежавший на ней, по этому поводу не испытывал никаких волнений. Ему вообще было не до деталей обстановки, потому как все его внимание занимало совсем другое: он пристально вслушивался. Во что именно, оставалось непонятным, ведь никаких звуков до ушей не доносилось. Однако как раз это его и тревожило, ведь еще минуту назад он отчетливо слышал шум железнодорожного состава. И обычно гул проезжающего поезда никогда не обрывался столь резко ни с того ни с сего.

Человек полежал немного, словно давая шанс локомотиву снова тронуться, но, так и не дождавшись от него никаких действий, поднялся.

Человека звали Аркадий. Имя ему не очень нравилось. Как гласила семейная легенда, назван он был в честь героя полузабытой книжки детективного жанра, где следователь вел расследование убийств, совершенных в одном столичном парке отдыха. Аркадий когда-то читал ее, и образ главного героя пришелся ему по душе, они даже в чем-то походили друг на друга. И, пожалуй, это оставалось единственной причиной, которая скрашивала для него обладание подобным именем.

Окружающие, правда, привыкли называть его по-иному – Ной. Прозвище прилипло с незапамятных времен, вспоминать про которые он не любил, но к библейскому имени относился терпимо.

Итак, оставив комнату с пронзительно скрипнувшей койкой, Ной миновал гостиную, проследовал по узкому коридорчику мимо утопающей в солнечном свете кухни и оказался у себя во дворе. С крыльца открывался вид на все его хозяйство: небольшой участок, огороженный низким заборчиком, грядки, пара теплиц, сарай, баня и остальное по мелочи. За участком возвышался холм, поросший лесом и почти вплотную примыкавший к его территории.

Склоны его были весьма круты, и про себя Ной именовал холм не иначе как горой. Хотя для горы размеры приходились скромные – вершина располагалась в сотне с небольшим метров над землей. Местные придерживались того же мнения, что и Аркадий, обзывая возвышенность горой. У нее имелось и название – Оэ.

Откуда оно взялось, никто вспомнить не мог. Не иначе как восточное имя пришло от соседей – до границы приходилось недалеко. А вот почему неприметный холм имел собственное название, объяснялось просто: у его подножия, на противоположной стороне, проходил участок транссибирской железной дороги. Полотно аккуратно проложили в обход возвышенности, и длиннющие составы, огибая препятствие, делали петлю, образуя живописную картину. Раньше даже собирались небольшие группы, которые, расположившись на одном из склонов, наблюдали за проезжающими составами. Как часто бывает, знаковое место людская молва не могла оставить без какого-либо наименования, вот и придумали.

Любопытно, что после того, как Ной поселился в домике, такая традиция сошла на нет. Не сказать бы, что виной тому стало его появление, по крайней мере, сам он ничего эдакого не предпринимал. До него доходили какие-то слухи, что люди вдруг начали бояться и дело якобы заключалось в необъяснимых случаях, приключавшихся с ними на вершине горы, вот только какой-либо конкретики не приводилось. Вполне возможно, истиной причиной подобного поведения являлось и вовсе нечто иное, а все рассказы про странности – досужие домыслы. Сам Ной в подобные вещи не верил, да и за время своего пребывания потустороннего не примечал. А жил он у горы уже четвертый год.

Еще раз убедившись, что никаких звуков со стороны железной дороги не доносилось, Ной решил прогуляться и направился прямиком к ней. Добраться можно было двумя путями: через гору и в обход. Первый был наиболее коротким, но подъем по крутому склону для Ноя приходился тяжелым испытанием из-за старой травмы (он и так почти всегда едва заметно прихрамывал на левую ногу), и он, по своему обыкновению, взял курс в обход. Так идти было дальше, но зато не надо было переть по склону. Да и до железнодорожного полотна пролегала огибавшая гору добротная грунтовая дорога.

Пока шел, Ной прислушивался к своим ощущениям, но ничего подозрительного не приметил. Стоял вполне себе летний день, солнце только-только перевалило зенит. Вокруг царила некая леность, утих ветер, тени стали совсем короткими. Слева от горы, по ту сторону грунтовой дороги, раскинулось поле. Где-то с одного его края темнела полоса – это железная дорога выныривала из ложбины, по которой пролегала на участке рядом с Оэ. Никаких поездов на ней видно не было, и Ной ясно понимал, что состав замолчал не где-то там, вдалеке, а сделал это довольно близко, скорее всего, прямо за горой.

Грунтовка стала забирать правее, изгибаясь дугой, и Ною оставалась пара десятков метров, когда, обогнув склон, он смог бы увидеть, что там такого приключилось. И действительно, вскоре он заметил железнодорожный состав, замерший прямиком на путях. По всей вероятности, что-то и вправду случилось, потому как делать подобные остановки решались не часто, все-таки по этой магистрали курсировали и другие поезда. А вот что именно произошло, сразу понять было сложно – по крайней мере, с первого взгляда интересного усмотреть не удалось. Состав как состав, все вагоны стояли на рельсах.

Перед двойкой тепловозов полотно было чистое, каких-либо помех для дальнейшего движения не имелось. Может, поломка? Ной решил, хотя и без особого желания, подойти и разузнать все у машиниста. Все же такие ситуации являлись редкостью и за четыре года он всего трижды являлся свидетелем подобного. Один раз пассажирский сбил стадо коров из соседнего хозяйства, еще был случай с лошадьми, и пару месяцев назад по весне случилась авария на переезде. К счастью, на этот раз, похоже, обошлось без жертв.

Ной двинулся в сторону парочки тепловозов, сцепленных в голове поезда. По мере приближения ему открылась скрытая за горой часть железки – многочисленные вагоны уходили вдаль, формируя приличный по длине состав. Необычное он заметил не сразу, а лишь когда приблизился. Дело в том, что поезд оказался не грузовым, как обычно, а грузопассажирским. Подобное являлось редкостью. Более того, два пассажирских вагона были явно очень старыми, выкрашенными в давно не используемый зеленый цвет, успевший довольно сильно выцвести. Местами краска серьезно облезла. От окон спускались вниз потеки ржавчины, а на самих бортах виднелись многочисленные вмятины и выбоины.

За видавшими виды вагонами была прицеплена дюжина наливных цистерн, а уже следом шли бесчисленные товарные платформы. Ной не стал утруждать себя детальным изучением всей этой номенклатуры и протопал к головному локомотиву.

«Эй, железнодорожники, случилось чего?», – как можно громче крикнул он и помахал рукой.

Реакции не последовало. Ной, обождав и поняв, что никто к его появлению никакого интереса не выразил, снова крикнул и, не получив ответа, пошел к подножке. С трудом поднявшись, он постучался, но вновь нарвавшись на полнейшее безразличие, дернул дверь, которая оказалась открыта.

Внутри кабины никого не нашлось. Машинист и его помощник исчезли. Теряясь в догадках, куда они могли подеваться, Ной бегло оглядел кабину, но следов присутствия людей обнаружить не получилось. Единственное, что ему бросилось в глаза – это следы крови на полу рядом с выходом, но они были застарелые и могли образоваться по десятку причин, и не обязательно каких-то дурных.

Выбравшись из первого тепловоза, он залез во второй, но в том тоже не отыскалось людей. Картина представлялась непонятной.

Решив попытаться прояснить ситуацию, Ной потопал к двум пассажирским вагонам. Вполне возможно, там находились какие-то пассажиры. Странно только, почему они не вывалили наружу – обычно люди поступали именно так. Но вагоны, мало того, оказались закрыты, так при ближайшем рассмотрении выяснилось, что их многочисленные окна кто-то изнутри замазал краской. Разглядеть, что творилось в салоне, было невозможно. Это обстоятельство в совокупности с другими сильно настораживало.

Ной, испытывая довольно серьезное желание послать к черту все эти ребусы, все же задержался у пассажирского вагона и даже постучал в окна. Ответом ему стала тишина, хотя от вагонов словно шли некие вибрации. Как будто внутри содержались полчища мух, которые, махая крыльями, неистово гудели, снуя живой массой туда-сюда. Ной не переносил этих назойливых насекомых, поэтому, уловив похожие звуки, он одернул себя и затопал обратно к дому.

Он не был железнодорожником, поэтому проблемы железной дороги не входили в его сферу интересов. Но весточку в соответствующие инстанции, как-никак ситуация вырисовывалась достаточно необычной, послать решил. Единственное, только прямиком из дома он не смог бы связаться с нужными службами, потому как дома средств связи Ной не держал. Но скоро должна была приехать Нина, у которой водился свой телефон.

Возвращаясь, он заметил на склоне несколько мальчишек. Те, похоже, спускались с вершины. Дети, в отличие от взрослых, на гору лазали. Им нипочем были странные рассказы про это место, а может, наоборот, как раз из-за них они туда и забирались. Так или иначе, те ребята шли сверху и могли видеть, чего такого случилось с поездом. Ной окликнул их, но его голос потерялся среди просторов и остался неуслышанным. Тогда он решил дождаться их внизу: судя про траектории, направлялись они прямиком на него.

Но они внезапно остановились, заозирались по сторонам и, все также не замечая стоявшего на пыльной дороге взрослого, ринулись обратно наверх. Ной опять кричал им, и они с такого расстояния определенно должны были услышать его, но ребята не проявили к его крикам никакого интереса, продолжая подъем.

Однако по такому поводу Ной не сильно расстроился, ведь он успел разглядеть замыкавшего процессию парня и узнал в нем сына Нины, который проживал в одном с ним доме, и по возвращении можно было его опросить. Мать, правда, не одобряла его походы на гору, и может, именно по данной причине он и делал вид, что не слышит Ноя.

Так или иначе, решив, что совсем скоро он наконец-то поймет, чего же такого приключилось с поездом, Ной со спокойным сердцем двинулся к себе. Возвратившись в комнату, он улегся обратно на скрипучую койку и вернулся к безучастному созерцанию потолка. Скоро должны были прийти либо Нина, либо Егор.

Сама история их появления в его доме была необычной. Произошло это в том году. К тому моменту сам он жил третий год один, бирюком. Впрочем, одиночество ни капли не смущало, и такой образ жизни, казалось, был уготован до самой смерти. И вот в один из дней, когда Ной выбрался в близлежащий поселок за продуктами, ему повстречалась миловидная девушка, ни с того ни с сего начавшая расспрашивать его о себе. Как позже выяснилось, Нина раньше жила в том поселке, затем уезжала на большую землю в погоне за вечно ускользающим счастьем, но разочаровалась и вернулась в родные края.