– Он – хот!
– Ах, оставьте эти слова у себя на равнинах. В горах нет национальностей, здесь только бизнес. Я прирежу любого велетрийца, который будет мешать мне, и пожму руку любому хоту, оказавшемуся полезным.
– Ты знал, что я еду, и не выгнал его взашей?! – не слушая аргументов, рычал Корийен.
Лицо хота покраснело, на лбу вздулась вена. Он дернулся на стуле, но вовремя одумался. Агон был на голову выше «чистильщика» и раза в полтора шире, но Корийен мог пристрелить его раньше, чем тот поднимется на ноги, а если нужно будет, то и прирезать одним ножом. Известно это было обоим.
– Я зайду позже, – пробормотал Агон и направился к выходу, сверля «чистильщика» взглядом.
Корийен сверкнул глазами в ответ, но, когда хот покинул избушку, все же присел за стол.
– Не повторяй такой ошибки, – сказал он Бадвоиру, – иначе в следующий раз я убью твоего подельника.
– Здесь свобода, мой друг, каждый волен поступать так, как считает нужным. Здесь не властны ни «чистильщики», ни «мертвецы», – отозвался информатор, разливая вино. – И ты знаешь, что я работаю на тебя из-за денег, а не из-за страха. И в любой момент наше сотрудничество может прекратиться.
– Тогда я убью и тебя.
Бадвоир на секунду замер, но затем улыбнулся и поставил перед Корийеном бокал с вином.
– Ты не любишь облегчать задачи другим, мой друг. Это я понял давно. О чем ты хотел поговорить со мной?
Корийен в один глоток осушил половину бокала.
– Что ты знаешь о листовках в предгорных селах? Это хоты или ваши бандюги?
– Понятно. – Бадвоир секунду собирался с мыслями. – Значит, так, ничего точно сказать не могу, но краем уха я слышал, будто и в ближних хотских селах появляются подобные прокламации.
– Значит, обитатели Стены. Кто?
– Не знаю. О революционных настроениях в Стене я не слышал. Зачем им это? Пока их устраивает сложившееся положение вещей и им не нужно лишнее внимание властей.
– Значит, ты не можешь мне помочь? – уточнил Корийен. Бадвоир никогда не выкладывал информацию сразу, нарочно все запутывая, набивая тем самым цену. Бороться с этим можно было только прямыми вопросами, а иначе разговор обещал затянуться.
– Почему же? Я обнаружил закономерность в появлении листовок – последние три дня месяца.
– С завтрашнего дня, – оживленно отозвался «чистильщик». – А место?
– Распространения начались с северных сел и движутся на юг через одно, иногда два села.
– Боятся попасться.
– Возможно.
– Значит, – Корийен сморщил лоб, вспоминая местность, – в ближайшие три дня они придут либо в Гириллион, либо в Сандарию.
– Да, это следующие села. Но в какое из них, сказать трудно.
– В последнем селе было много шумихи? – уточнил Корийен, прикидывая что-то.
– О-о, ты даже не представляешь сколько! Местный глава так испугался, что его вопли еще долго будут вспоминать. Он-то и направил запрос в столицу.
– А промежуток в два села появился лишь в последнее время?
– Да.
– Тогда эти ублюдки могут заявиться в селе, стоящем уже через три от предыдущего.
– Хм, вполне.
Корийен задумался. Три села и три дня. Если в каждом селе устроить засаду по одному дню… точнее, ночи… шансов угадать немного. «Чистильщик» решил положиться на интуицию, не раз подсказывавшую ему верный ход. Третье село. Да, трое суток засады в Лавионне, а если промахнется, что ж, будут еще попытки.
– Считай, что заработал деньги, – заключил Корийен, извлекая пачку банкнот.
– Ты хорошо делаешь свое дело, я – свое, – отозвался Бадвоир, внимательно рассматривая голубого цвета купюры с изображением Велетского собора с одной стороны и Великой стены – с другой. – Не сердись, но хотские бумажки мне больше нравятся, у них рисунок Стены красивее, да и цвет песочный приятнее… да и оазис с обратной стороны…
